Мартон и его друзья

«…Нет! Это Селеши Сатмаруйфалушский… Камергер его величества короля и императора… Коли ты напомнишь ему про неоплаченный счет, он еще схватит тебя за глотку да и швырнет деньги в морду… а тогда поставкам крышка!.. Боже упаси! — У Вайды даже сердце забилось от волнения. В полусне он увидел визитную карточку Селеши, она была величиной с лист ватманской бумаги. Наверху корона с девятью зубцами… — Деликатно… де-е-еликатно… Шутливо намекнуть… Дескать, толпа обступила… хе-хе-хе!.. Скандал… Полицейский… Он смутился… И тогда… Ближе к делу!.. У вас, ваше высокоблагородие, развесистое родословное древо. А у меня, ваше высокоблагородие, познаний в коммерции хватит на двести таких родословных деревьев, да и опыта столько же… Блитц и не блитц… обмерю, обману, обсчитаю, объегорю, облапошу… проведу, за нос обведу, в заблуждение введу и глаза отведу… А что поставлять прикажете?.. Все… Лошадей?.. Лошадей!.. Муку?.. Муку!.. Сахар?.. Сахар!.. Жиры?.. Жиры!.. А комиссионные, ваше высокоблагородие, полпроцента… Нет!.. Ваше высокородие… Два процента… Сейчас нехватка товаров… Пять процентов… Десять процентов… Шесть тысяч крон в месяц… Семь тысяч крон… Восемнадцать тысяч крон… И мне достанется, и вам останется… на то и комиссионные, чтобы был достаток, ваше высокородие… Спросите шваба Селеши. Боже меня упаси сравнивать ваше родословное древо с его «Крейпсоном»… но рука руку моет… будь то шваб-мужик или венгерский дворянин… директор… или капитан… или маклер… Цивилизованный человек не пахнет… Он ванну принимает каждый день… Деньгам все равно… Я и мыло могу поставлять… За вами… ваше высокородие, стоит развесистое родословное древо… Я и деревья могу поставлять… Акацию, осину, березу, ну и родословные тоже… Эти свиньи солдаты жрут, как черти… За моей спиной опыт десятилетий в обсчитывании, обмеривании, облапошивании. За вашей спиной армия… Дядюшка-то у вас комендант?.. Можно и ему уделить! Из тридцати двух процентов комиссионных…» «Я солдат тридцать второго полка…» — послышалась вдруг Вайде песня пештских солдат. «И нам достанется, и вам останется…»

Он засыпал. Мягкий августовский ветер залетел через фрамугу в отдельный кабинет. Мысли у Вайды тихо улеглись, и только одно смутно мерещилось: едет карета… все дальше, дальше удаляется… в заднем окошке видна рука капитана… но сейчас она машет Вайде… Окошко маленькое… еще меньше… совсем крохотное… И вся карета съежилась… пропала… Ничего не видно… И сквозь фрамугу с улицы доносится равномерный топот лошадей, тянущих поливочную повозку: «Трап-трап-трап».

Вайда заснул.

ГЛАВА ШЕСТАЯ, в которой Шандор Вайда ступает на стезю войны, а одновременно с ним на ту же стезю ступает и батальон венгерских солдат

1

Только он прибыл в Буду по адресу, указанному на визитной карточке, как самоуверенность его словно рукой сняло. Вайду поразило не то, что Лайош Селеши живет в вилле, — в этом не было ничего удивительного, хотя Вайда и предпочел бы, чтобы Селеши жил в доходном доме, пусть даже в огромной квартире. Там проще договариваться.

— В виллах я бывал пока дважды, и оба раза меня оставляли в дураках, — пробурчал про себя маклер. — Но больше меня не проведешь! Вот возьму да и начну ходить взад и вперед, как в кабинете у шваба Селеши.

Коммерсант, живший всегда на Пештской стороне, рисовал в своем воображении виллу точно такой, какую он уже видел и какая была пределом его мечтаний.

А вилла камергера Селеши была совсем иной. В глубине огромного сада стоял дворец в так называемом античном стиле. Стройные коринфские колонны, словно гречанки в облегающих туниках, кудрявыми головами поддерживали крышу озаренного солнцем здания, к которому вела широкая мраморная лестница.

— Национальный музей, не иначе, — буркнул Вайда, заглянув в сад сквозь высокую чугунную ограду. — Национальный музей, — повторил он, преувеличивая чисто по-маклерски.

Вайда вынул визитную карточку, желая проверить, туда ли он попал. Название улицы и номер дома на визитной карточке совпали с тем, что было написано на прикрепленной к чугунной ограде эмалированной дощечке.

Вайда решительно нажал литую ручку ворот. Но ворота не поддались, и самоуверенность маклера поколебалась. Впрочем, она то мучительно убывала, то непомерно возрастала на протяжении всего этого, визита. Маклер заглянул за решетку ограды: сад, цветники, дорожки в глубине сада, вилла. Верхние окна горят в лучах вечернего солнца. Справа и слева от виллы с элегантным равнодушием плещут два фонтана.