Мартовскіе дни 1917 года

Создалась легенда, широко распространившаяся 27-го в Петербург, о том, что Дума постановила не расходиться, как учрежденіе, и что Дума совершила революціонный акт, отказавшись подчиниться указу о роспуск. Так на периферіи воспринял Горькій, так воспринял молву и Пшехонов. В "Извстіях" думскаго Комитета журналистов это "ршеніе" было формулировано так: "Совт старйшин, собравшись на экстренном засданіи и ознакомившись с указом о роспуск, постановил: Госуд. Дум не расходиться. Всм депутатам оставаться на мст". Милюков говорит, что безпартійный казак Караулов требовал открытія формальнаго засданія Думы (по словам Керенскаго этого требовала вся оппозиція в лиц его, Чхеидзе, Ефремова (прог.) и "лваго" к. д. Некрасова), но совт старйшин на этот революціонный путь не хотл вступать. В стать, посвященной десятилтію революціи Милюков утверждал, что было заране условлено (очевидно, при теоретическом разсужденіи о возможном роспуск) никаких демонстрацій не длать. И потому ршено было считать Гос. Думу "не функціонирующей, но членам Думы не разъзжаться". Члены Думы немедленно собрались на "частное совщаніе"[20], и, чтобы подчеркнуть, что это "частное совщаніе", собрались не в большом Блом зал, а в сосднем полуциркульном за предсдательской трибуной[21]. О "частном совщаніи", помимо довольно противорчивых свидтельств мемуаристов, мы имем "почти стенографическую запись", опубликованную в 21 г. в эмигрантской газет "Воля Россіи". Км составлена была запись, очень далекая от "почти стенографическая" отчета, хотя и излагавшая происходившее по минутам, неизвстно, и всетаки она, очевидно, составленная в то время, боле надежна, чм слишком субъективныя позднйшія воспріятія мемуаристов. Засданіе открыто было в 2 1/2 часа дня Родзянко, указавшаго на серьезность положенія и вмст с тм признававшаго, что Дум "нельзя еще высказаться опредленно, так как мы еще не знаем соотношенія сил". Выступавшій затм Некрасов — тот самый, который только что перед этим в Совт старйшин, по воспоминаніям Керенскаго, будто бы от имени оппозиціи среди других требовал, чтобы Дума совершила революціонное дйствіе, игнорируя приказ о роспуск — предлагал передать власть пользующемуся довріем человку: ген. Маниковскому с "нсколькими представителями Гос. Думы[22]. Проект Некрасова о приглашеніи генерала из состава правительства и передачи власти в "старыя руки" вызвал довольно единодушную критику. По отчету "Воли Россіи" возражали прогрессист Ржевскій и с. д. Чхеидзе, по воспоминаніям Мансырева, Караулов, по воспоминаніям Ичаса к. д. Аджемов, находившій "среднее ршеніе", предложенное Некрасовым, "безуміем". Большинство считало, что Дума сама должна избрать орган, которому надлежало вручить полномочія для сношенія с арміей и народом (Ржевскій). Соціалистическій сектор отстаивал положеніе, что иного выхода, как созданіе новой власти нт — трудовик Дзюбинскій предлагал, временную власть вручить сеньорен-конвенту Думы и послднюю объявить "Учредительным Собраніем" (по отчету "Воли Россіи" Мансырев тогда поддерживал Дзюбинскаго). Скептически высказывался Шингарев: "неизвстно, признает ли народ новую власть". Когда дло дошло до Милюкова, то он отверг вс сдланныя предложенія — не желал он признать и Комитет из 10 лиц, который мог бы "диктаторствовать над всми", признавал он "неудобным" предложеніе Некрасова и невозможность созданія новой власти, так как для этого "еще не настал момент". Сам Милюков не помнил уже, что 27-го он предлагал. В "почти стенографической" записи Милюковская рчь запротоколирована в таких выраженіях: "Лично я не предлагаю ничего конкретнаго. Что же нам остается длать? Похать, как предлагает Керенскій, и успокоить войска, но вряд ли это их успокоит, надо искать что-нибудь реальное" (Дло в том, что в это время Керенскій — как гласит запись — обратился к Собранію с предложеніем уполномочить его вмст с Чхеидзе похать на автомобил ко всм возставшим частям, чтобы объяснить им о поддержк и солидарности Гос. Думы).