Мартовскіе дни 1917 года

С Бородинским полком и произошел тот самый лужскій эпизод, о котором упоминалось. Перваго в Луг произошло возстаніе гарнизона, с бытовой стороны довольно ярко описанное кап. Вороновичем. Для февральских дней здсь можно почерпнуть много характерных черт, но остановимся только на интересующем нас сейчас эпизод, как его излагает главное дйствующее лицо. Около 2 час. ночи в Луг получено было телеграфное сообщеніе о приближеніи эшелона с бородинцами. В согласіи с установившейся для воспоминаній "лваго" сектора традиціей, Вороновіч пишет: "хотя прибывающій по частям эшелон ген. Иванова и не мог оказать никакого вліянія на событія, тм не мене Петроград распорядился, во избжаніе могущаго произойти безцльнаго кровопролитія, обязательно задержать и обезоружить бородинцев". (Из разсказа самого Вороновича довольно очевидно, что никаких "распоряженій" из Петербурга не могло быть получено). "Военный комитет, — продолжает Воронович, не знал, что ему предпринять: в эшелон было до 2.000 человк и 8 пулеметов, в лужском же гарнизон было не боле 1.500 вооруженных солдат, причем по тревог можно было собрать самое большее 300-400. В запасном арт. дивизіон вс пушки были учебныя, и ни одна из них для стрльбы не годилась, а во 2-ой особой арт. бригад пушек совсм не было. Поставленное на платформ учебное орудіе являлось бутафорским, к пулеметам не было лент". Поэтому для разоруженія "бородинцев" ршено было прибгнуть к слдующей "уловк". "Как только эшелон подойдет к вокзалу, три офицера (пор. Гуковскій, Коночадов (прап.) и я) выдут ему навстречу и начальническим тоном прикажут солдатам не выходить из вагонов, так как позд сейчас же отправится дальше. Затм члены военнаго комитета войдут в офицерскій вагон, приставят к нему часовых и предложат командиру полка от имени Комитета Г. Д. немедленно сдать оружіе, пригрозив в случа отказа открыть по эшелону артиллерійскій огонь". В качеств артиллеріи должно было фигурировать бутафорское орудіе. Командиру полка было ршено указать, что весь 20 тыс. гарнизон Луги примкнул к Петербургу, и всякое сопротивленіе является безцльным..."Все произошло так, как мы предполагали. Бородинцы мирно спали в теплушках, и никто из солдат не попытался вылзть из позда"... Командир, полк. Сдачев, подчинился "сил". Солдаты отнеслись очень спокойно к требованію выдать винтовки, и сами стали сносить их на платформу. Одновременно вагон с пулеметами и ручными гранатами был отцплен и отвезен на запасный путь... Между тм стало разсвтать. Бородинцы с недоумніем посматривали на совершенно пустую платформу... Офицеры стали нервничать... Нужно было, как можно скоре, отправить бородинцев в Псков[105]... С трудом удалось уговорить командира оставить в Луг нскольких офицеров и солдат для сопровожденія возвращаемаго оружія, а остальных немедленно направить в Псков. Посл отхода эшелона, в Петербург была послана ''краткая телеграмма с извщеніем о том, что бородинцы нами разоружены". Краткая телеграмма, очевидно, и превратила разоруженіе в "бунт" в мемуарной литератур, поддержанной и Шульгиным. Разсказ Вороновича вполн подтверждается сохранившейся лентой разговора 2-го представителя Ставки со штабом Свернаго фронта о том, как "68-й полк частично присоединился к лужскому гарнизону". Представитель Ставки, полк. Бармин, выслушав информацію, вполн резонно замтил: "значит, никто не переходил на их сторону". Конечно, остается в высшей степени показательной для момента обстановка, в которой произошло разоруженіе Бородинскаго полка, — это как бы жизненная иллюстрація к словам в дневник ген. Болдырева 28-го по поводу экспедиціи ген. Иванова: "Так не хотлось бы вовлекать во все это армію. За что еще хотят бороться — за призрак. Вдь кругом тайное и явное сочувствіе". Эту дйствительность революціонное чувствованіе и тогда уже стремилось разцвтить. До каких предлов может доходить подобная тенденція, показывает текст Шляпникова. Вот характерный из него строки (сравним с безхитростным разсказом Вороновича): "Стоявшій в Луг гарнизон по своей революціонной иниціатив задерживал вс двигающіяся на столицу войска, разоружая их или поворачивая обратно. Двадцать тысяч штыков и сабель были наготов и преграждали контр-революціи путь на Петербург. Двадцать батарей различнаго калибра были готовы первому сигналу смсти с лица земли любую часть осмливагощугося сопротивляться революціонной вол солдат лужскаго гарнизона. Добравшіеся другими путями просто перешли на сторону петроградских рабочих и солдат". Но и этого "просто" не было: головные эшелоны (Тарутинскій полк), дошедшіе до назначенія на ст. Александровская, сохраняли свою "лойяльность" до послдняго момента и распоряженіем военной власти были возвращены на фронт, в Двинск, окружным путем, дабы избжать возможнаго "конфликта" с лужским гарнизоном[106].