Маруся Климова

всяком случае) в качестве объекта всеобщего умиления предстал еще один

дефективный дегенерат, очередной гений, правда, математик, а не писатель, но в

данном случае разница, на мой взгляд, не имеет принципиального значения. В

реальности, вне этого зала с голливудскими актерами, режиссерами и

продюсерами, нечто подобное уже давно происходит! Каждый день на это

наталкиваюсь!

Приводя различные примеры и аналогии, я немного опасаюсь в них

запутаться, а тем более мне не хотелось бы сбить с толку того, кто будет читать

этот текст, так как, в сущности, мне хотелось сказать о чем-то совершено

простом и очевидном, не сложнее того, о чем говорил в свое время Ленин, поэтому моя мысль должна быть всем понятна. Главное -- не упустить нить

повествования, хотя иногда это бывает не так легко сделать. Просто нужно

102

чуточку сосредоточиться… Не так давно по телевизору я видела очень

трогательную сцену. Толстая дебильная девочка, учащаяся какого-то лицея, рыдала на могиле солиста одной из отечественных поп-групп, который

несколько лет назад как бы случайно выпал из окна, -- вполне возможно, что и

сам выбросился, правда как-то немного странно, при неясных обстоятельствах, к

тому же, кажется, он как раз собирался от всех отделиться, начать

индивидуальную сольную карьеру, стать самостоятельной звездой эстрады, в

общем, перетащить одеяло на себя, но не важно… Короче говоря, поп-группа

уже давно продолжает свои выступления, на место солиста подобран другой, такого же роста, с похожей прической, выкрашенными в тот же цвет волосами, даже форма черепа с приплюснутым низким лбом у него почти такая же, как у

его предшественника, а эта дебильная девочка все продолжает ходить на могилу

своего любимца, приносит туда цветы, как будто ей абсолютно нечем больше

заняться…

Одним словом, оглядываясь сегодня на собственное, совсем еще недавнее

вроде бы прошлое, я невольно ловлю себя на сходстве с этой дебильной

фанаткой-пэтэушницей. Как это ни грустно, но теперь я и вправду уже не

понимаю: а чем я, собственно, от нее отличалась, когда, как сумасшедшая, шлялась по кладбищам, то на могилу Апухтина, то к Блоку…

Помню, впервые я потащилась на могилу Блока на Смоленском кладбище

точно в состоянии, близком к умопомешательству. Тогда как раз было Вербное

воскресенье; я купила свечку в церкви, зажгла ее и пошла, загадав, что, если мне

удастся дойти с этой свечкой до могилы Блока и она не погаснет, то свершится

нечто великое и прекрасное… Самой могилы, правда, на Смоленском уже нет --

ее давно перенесли на Волковское кладбище, на Литераторские мостки -- только

огромное старое дерево, к которому кто-то привинтил небольшую

металлическую табличку с его именем и датами рождения и смерти. Вот, собственно, и все, других следов могилы там не осталось...

Но тогда, естественно, я еще не чувствовала себя Лениным, блуждала по

миру, как впотьмах!

Глава 23

Двое в комнате

Кажется, чуть ли не в четвертом классе средней школы я случайно

натолкнулась где-то на стихотворение «Здравствуй, мое бессмертное солнце» и

буквально влюбилась в Маяковского, причем это была настоящая влюбленность: я собрала все его фотографии, даже из собрания сочинений в библиотеке

вырезала. Кроме того, я изучила тщательнейшим образом всю биографию

Маяковского по доступным мне тогда источникам и стала писать ему письма, которые, конечно же, никуда не отправляла, а складывала в свою школьную

папку. Недавно я случайно, разбирая старые архивы, натолкнулась на эти письма

и даже сама удивилась: зачем я в десятилетнем возрасте писала письма

Маяковскому на тот свет? Причем тогда я, действительно, находила много

общего между любимым поэтом и собой… Правда позднее, где-то уже в десятом

классе, меня постигло некоторое разочарование, точнее, некое чувство досады, которое вдруг стал вызывать у меня Маяковский.

Главным образом, я не могла понять, зачем такой неотразимый и

величественный поэт посвящал свои стихи и поэмы столь невзрачному и

тщедушному существу, как Ленин. Конечно, я и раньше была знакома с

биографией Маяковского, но вплотную соприкоснулась с его поздним

103

творчеством только в старших классах. Причем никакие рациональные

объяснения -- отсылки к Марксу, рассуждения о революции и т.п. -- меня не

устраивали и в каком-то смысле не устраивают и по сей день. Все-таки было что-

то в этом жесте Маяковского по-настоящему запредельное, то есть то, чего не

способны объяснить никакие логические доводы.

Маяковский -- и вдруг Ленин! Тут была заложена какая-то глубочайшая