Маруся Климова

замечательные стихи! Или же картины…» -- «Нет, спасибо! Не буду я смотреть

его стихи, рассказы и картины! Как-то не хочется… Сегодня у меня что-то

сильно разболелась голова… Давайте лучше как-нибудь в другой раз… Я

специально соберусь с мыслями, подготовлюсь и обязательно сюда зайду, чтобы

со всем ознакомиться...»

Но откуда взялось все это огромное количество кретинов, которых еще

большее число людей вокруг называют «гениями»? Было ли так всегда? Или же

это какое-то совершенно неслыханное доселе веянье времени? Мне кажется, это

самый главный, можно даже сказать, «основной вопрос» современной

культуры…

Стоит мне об этом подумать, как я и вправду начинаю чувствовать себя чуть

ли не Лениным, но не в Октябре или же 18-м году, а где-нибудь так в году 90-м

позапрошлого века. Я почему-то вообще часто представляю себе Ленина в те

годы. В такие мгновения перед моими глазами как бы прокручивается пленка так

никем никогда и не отснятого фильма: «Ленин в 90-м». Что должен был

испытывать тогда этот низкорослый, тщедушный и уже начавший лысеть

юноша? Особенно на фоне огромного, почти двухметрового императора

Александра III на троне? Александр ведь, ко всему прочему, обладал еще и

недюжинной физической силой. Я где-то читала, что однажды, после

организованного террористами взрыва, он один долго держал на себе готовую

обрушиться крышу вагона и тем самым спас свою семью, ехавшую с ним в

купе… Представлял ли Ленин себя на его месте? Наверняка он должен был

чувствовать ужасную подавленность, ведь ничего, кроме карьеры

провинциального адвоката, ему в то время не светило… Во всяком случае,

«основными вопросами» бытия от хорошей жизни не задаются. Что первично: материя или идея? Какая разница, когда вокруг так много всяких соблазнов, веселья и роскоши, буржуа едят ананасы, жуют рябчиков, где-то там, в

павловском саду играют вальсы Штрауса, а под Рождество в «Англетере»

взлетают к потолку пробки шампанского… Ленин, скорее всего, воспринимал

весь окружающий его благополучный мир как чуждый и очень сильно его

ненавидел. О, как я его понимаю!

Вот и на меня, как и на «Ленина в 90-м», сегодня все чаще нападают

приступы подавленности и, можно даже сказать, депрессии, но не от того, что

мне уже ничего не светит, а, наоборот, от того, что я не совсем понимаю, к чему

я должна стремиться в той сфере деятельности, внутри которой я по каким-то

странным причинам оказалась. Я чувствую себя загнанной в клетку, из которой

мне уже вряд ли удастся выйти. Однако ответ на так долго мучивший меня

вопрос очевиден, не менее очевиден, чем открывшиеся Ленину первичность

материи и ее торжество над духом: культура больше никак не связана с жизнью, она вообще больше ничего не выражает и не отражает, никаких реалий и

100

никакой реальности! Это теперь такой странный чемпионат мира по шахматам, где объявленный чемпионом боится сыграть партию с начинающим и поэтому

старается обходить за версту Екатерининский садик, где обычно собираются

любители… Или же нет! Лучше сказать так: это такой странный чемпионат мира

по боксу, победителя которого больше не нужно держать в клетке или же в

отдельной камере, изолированным от людей, чтобы он ненароком никого не

покалечил, не откусил кому-нибудь ухо и т.п. Отнюдь! Чемпион сам старается

как можно реже показываться на улице, чтобы его там, не дай бог, не побили…

Последний пример кажется мне более удачным, потому что современная

культура находится в конфликте вовсе не с человеческим разумом или там

эрудированностью и начитанностью, а именно с жизнью, точнее с тем, что я бы

назвала «жизненной полнотой». Не уверена в точности этой формулировки, но, надеюсь, общий смысл того, что я имею в виду, постепенно прояснится из

контекста.

Короче говоря, в культуре произошла какая-то очень серьезная подмена, причем именно в ХХ веке, где-то в самом его начале, во времена Хлебникова и

Филонова. Эта подмена чем-то сродни тем подменам, которые постоянно

совершаются, к примеру, в шоу-бизнесе. По моим наблюдениям, там обычно все

происходит по предельно простой и отработанной схеме. Если солист какой-

нибудь рок- или поп-группы чересчур много пьет, употребляет наркотики, доставляет слишком много хлопот своим продюсерам и вообще плохо управляем

(пусть даже и пользуется успехом у публики), то он или же даже вся его группа

целиком -- не сразу, конечно, но постепенно -- убираются со сцены, экранов ТВ и

т. п., а вместо них появляются другие, работающие в том же стиле, в похожей