Маруся Климова

бы меня, наверняка, постоянно доставали тупоголовым Шевченкой с круглой

плешивой башкой, совсем как чугунок, в котором моя бабушка в Шепетовке

варила мне по утрам кашу. «Дывлюсь я на нэбо…» -- после сотни-другой этих

«дывлюсь на нэбо» я бы им точно подавилась! Нет, после такого не только

Пушкин с Белым, но и Брюсов или даже Хлебников, возможно, перестали бы мне

казаться совсем безнадежной рухлядью, и я не стыдилась бы вслух произносить

их имена, не говоря уже об именах других русских поэтов и писателей…

Хотя насчет Хлебникова я все же сомневаюсь… Присутствие этого типа в

русской литературе – а язык как-то не поворачивается назвать его поэтом, —

должна признаться, ставит меня в тупик. Стоит мне только о нем подумать --

хотя бы мысленно представить его себе или даже услышать его имя, -- как у меня

буквально опускаются руки, хочется выть от тоски, все забросить -- не только эту

свою историю, но и литературу вообще… Такую непроглядную скуку навевает

на меня этот, как бы это поточнее выразиться… ну пусть будет «человек» --

назовем его пока условно так. Какая разница! И в самом деле, о какой литературе

после Хлебникова можно всерьез говорить!? Белый со своим экзотическим

элитарным «Петербургом» – это еще, так сказать, «цветочки». Во всяком случае, он сам, лично, хотя бы никогда не казался мне полным и законченным

дегенератом. Отнюдь! Полноценный человек, один из творцов Серебряного века, 97

далеко не дурак в общем-то, и не урод, при всех его задвигах… Но Хлебников!

Это уже все! Кранты! Дальше некуда!

Начнем с того, что Хлебников всегда представлялся мне совершенно полным

и откровенным олигофреном с капающей изо рта слюной. Не знаю даже, откуда

взялся этот образ, но он возник у меня фактически при самом первом знакомстве

с его творчеством. Сначала, конечно, это было такое бессознательное ощущение, затуманенное всякими расплывчатыми комментариями и рассуждениями о его

гениальности и т.п., но потом постепенно в моем сознании, как курица из яйца, окончательно вылупился этот образ -- слюнявого олигофрена. Ничего не

прибавить, не убавить: законченный дебил! Впрочем, я допускаю, что если бы

мне в юности, например, попались воспоминания Бунина о Хлебникове (кажется, Бунин описывает его в книге «Под серпом и молотом»), в которых Хлебников

изображен ловким приспособленцем и пронырливым авантюристом, опустившим на бабки сразу нескольких своих меценатов, то, возможно, его образ

и трансформировался бы в моем сознании в лучшую сторону. Все-таки Бунин

дает портрет довольно колоритного персонажа. Но книга Бунина по не

зависящим от меня обстоятельствам попала мне в руки, увы, слишком поздно, когда мои представления о Хлебникове уже приняли совершенно законченную и

необратимую форму… Тем не менее я очень хорошо запомнила последнюю

фразу, которыми завершались воспоминания Бунина о Хлебникове: «А затем

помешенный разразился, в угоду большевикам, виршами вполне разумными и

выгодными…» Вот это, по-моему, Бунин очень точно подметил! И дело вовсе не

в большевиках -- просто я и сама неоднократно замечала, что люди, которые

косят под дурачков или сумасшедших, изображают какую-то непомерную

широту натуры, поднимают много шума и т.п., как правило, вовсе неплохо

ориентируются во внешнем мире и всегда держат нос по ветру.

Незадолго до смерти Тимур Новиков, кстати, собирался осуществить еще

один свой грандиозный проект – организовать выставку под названием

«Дегенеративное искусство», на которой должны были быть представлены

всякие наиболее характерные образцы современного искусства, главным образом

«авангардного», естественно. К сожалению, этот проект так и остался

неосуществленным! И хотя название этой неосуществленной выставки и несет в

себе некоторые двусмысленные ассоциации с прошлым, признаюсь, в наши дни

мне оно кажется чрезвычайно удачным, ибо как нельзя лучше передает общее

состояние современной культуры. Можно было бы, конечно, поискать

альтернативные варианты названия, но лучше, по-моему, просто придумать

невозможно! Не уверена, что мы с Тимуром вкладывали в это емкое определение

абсолютно одинаковый смысл, но я бы, пожалуй, с удовольствием поучаствовала

в этом проекте, по крайней мере, в качестве литературного консультанта. Думаю, что Хлебников должен был бы быть обязательно как-то представлен на этой

выставке своими стихами или еще как-то, в виде портрета, например, -- главное, чтобы было как-нибудь обозначено его присутствие в качестве одного из самых

характерных представителей такого искусства… Очень важно отдавать себе

отчет в том, что многие творцы «дегенеративного искусства» -- Малевич, например, или тот же Кандинский -- вовсе не были сами дегенератами, а вот

Хлебников был, и в этом заключается его главная отличительная черта от