Читаем Маруся отравилась. Секс и смерть в 1920-е. Антология полностью

Маруся отравилась. Секс и смерть в 1920-е. Антология

Дмитрий Львович Быков , Коллектив авторов

Наша дружба с Женей началась 28 февраля 1925 года.

Это я записываю себе на память.

Голубева Шура, 17 лет.

*****

Бери от жизниВсе, что хочешь.Бери хоть крохи от нее.Ведь жизнь на жизньТы не помножишь,А дважды жить не суждено.

На память вечную Шуре от Коли Ложкина.

Вы хороши и авантюрны,Прекрасны, милы и добры,Но для меня ничуть не важны,По мне хоть чорт вас побери!

Николай Ложкин.

Это написано рукой Ложкина на вырванном листе.

Ниже стихотворения рукой Шуры Голубевой запись:

Колька Ложкин — дурак, это он вырвал лист небрежно и написал всякую гадость.

* * *

Я гулять не нагуляла,Только начудесила,У мамаши на крылечкоЛюлечку повесила.

Вот сегодня 18 марта 1925 года, в праздник Парижской Коммуны мы с Динкой ходили гулять в бор и на кладбище, пришли на могилу дяди Васи, Динка стала меня щекотать, как иногда щекочет в кровати. Я ей сказала, чтоб она больше никогда так со мной не поступала на могиле у дяди Васи, потому что я любила дядю Васю больше всех родных. С кладбища пошли мы в клуб имени Ленина, в клубе народа никакого не было, потому что было еще рано, только 6 часов. В бору мы насобирали шишек, принесли их домой и теперь опять идем в клуб, Динка и я.

19 марта.

Вчера после спектакля в клубе ходили гулять с Женей, оттого я проспала на занятия, хоть и не я одна, а и Люба, и Дина. Ну, да ничего! 1 руб. 50 коп. из кармана. Зато я сегодня наметила план идти встречать Женьку с фабрики. Сейчас кончу писать, уберусь в комнате и пойду шататься к дому советов, встречусь и пойдем прямо к станции.

Любовь и охота за погодой не гоняются!

Ах, Шура — баловница я!

30 марта 1925 года.

* * *

Я любила чернобровых,Белых ненавидела,У подруги я отбила,Бедную обидела.В бабах плохо, в бабах плохо,В девках более того!Повернешься с боку на бок —Рядом нету никого.Не отбивай, подруга, друга,Не отбивай, красавица,Он с тобой гулять не станет,Со мной не расстанется.

12 мая 1925 года.

О, боже мой, что со мною делается? Я без него жить не могу!Баловница — я, баловница…В тот же день вечером:Ведь люблю, люблю тебя.Голубева Шура-дура.Как уже 17 лет.

19 мая 1925 года, в семь часов вечера.

Делать было нечего, я ждала Женю, он должен был прийти в половине восьмого. Я сегодня не работала, самовольно ходила в амбулаторию имени Семашко, меня признали больной, но это доктора брешут: я совершенно чувствую себя прекрасно…

Стук в дверь.

* * *

Нету года без апреля,И апреля без цветов.Нет любви без поцелуя,Без поцелуя не любовь.

На память себе

Коль бояться поцелуев,Так старайся не любить.Но любовь без поцелуевНикогда не может быть.

22 мая, вечером.

26 мая 1925 года.

Вот сейчас я сижу на маминых именинах, с дядей Федей и братом Петей. Напилась я вина, выпила четыре рюмки: две рябиновой и две портвейна, но я не очень пьяная, но почувствовала вдруг большую скуку. Мне так сейчас скучно! О, скорей бы вечер воскресенья, я пойду гулять с Женей Наседкиным. Сейчас лягу спать, подумаю что-нибудь и, может быть, усну.

27 мая.

Я сейчас нахожусь в саду — городском — с Наденькой и Воликом. Погода не очень хорошая. Это на память мне: Наденьке — 10 лет, Волику — 3. А мне-то 17 лет???!!! Наденька была одета так: платьице шотландка, с красной отделочкой, а Волик в сером костюмчике. Ну, а я в пястрющем платьи и с чалдоном на голове.

А сейчас мы находимся в центре сада, наверное, скоро пойдем домой: накрапывает дождь.

Клятва

С сегодняшнего дня я не хочу иметь близкой связи с Диной. Я ей об этом сказала. Я должна свою клятву исполнить. 29 мая 1925 года, в 5 час. 26 мин. дня.