Маша и Шерхан

Мой дедушка по матери со временем, таким образом, смирился с выбором моей матери. Мне он запомнился запахом старинных пергаментных книг, водруженных на большой стол, блеяньем откормленных баранов, приведенных благочестивыми мусульманами в честь очередного праздника в дом служителя веры и ждущих своей печальной участи в просторном дворе деда, украшенного редкими по тем временам крымскими соснами и японской хурмой. У него были мягкие руки и глаза. Но его громовой голос, когда по просьбам верующих он занимался изгнанием сатаны – экзорцизмом, закладывал мои уши. Бабушка, хрупкая и изящная, как статуэтка из китайского фарфора, на его фоне совершенно терялась, что впрочем, совсем не мешало ей являться истинной шеей деда. Моя мать тоже никогда не спорила с отцом, но всегда вносила незаметные и нужные коррективы в нашу жизнь. Так, уже в пять лет я начал изучать не только священную книгу мусульман – Коран, но и русский, английский языки, в семь лет меня определили в секции бокса и греко-римской борьбы, а годом позже записали в кружок юных шахматистов. Но выбор отцом моей будущей профессии мать не смогла оспорить…

– Таким образом, из вас сформировался человек новой, чуть ли не коммунистической, формации – гармонично развитый, – прервала затянувшийся монолог собеседника Маша. – И вместе с тем, вы личность, не идущая против воли родителей. Это, на мой взгляд, великолепное сочетание! Не удержусь и приведу цитату из книги Нахшаби:

«Нахшаби, кто может добрых злыми назвать?

Хоть ничто от сплетни в мире мужа не спасет,

Все же тот, кто добродетель взял за образец,

Всем врагам заткнул свирепым доброй жизнью рот».

– Добродетель помогла вам при выборе спутницы жизни?

– Вопрос не простой, – отвечает Шерхан. – С вашего разрешения я пересяду к вам поближе. У стен тоже есть уши. У меня были любовные увлечения. Самое первое серьезное, когда я влюбился в учительницу английского языка, что приходила к нам домой на репетиторские занятия.

А потом у меня была любовь в Артеке. Слушайте меня, Маша! «Январь. Закрытые до лета престижные прибрежные лагеря. Дружина «Алмазная» наверху, пока спустишься к морю, 15 минут потеряешь. Но и до нашего корпуса доносится рёв волн зимнего Черного моря. Обработка против накожных паразитов в приемном покое. И мы получаем странно, как мне показалось, пахнущую форменную одежду артековцев. Мое первое знакомство с запахом казенного белья. Премьерный в моей пока что 12-летней жизни столь продолжительный (на полтора месяца) выезд за пределы родного дома. Впечатлений было много, как и прикупленных на многочисленных экскурсиях по Южному берегу Крыма книжек, открыток, карт…

Коснусь лишь одного маленького эпизода из моего пребывания во Всесоюзном пионерском лагере «Артек». Подведены итоги многоэтапных соревнований «Витязь дружины» среди мальчиков. Конечно, и речи не могло быть о делении претендентов на весовые категории, как это принято в силовых единоборствах. В финале (борьба) я уступил Сандро из Грузии. Он просто задавил меня своей массой. Я попробовал из стойки в партере (раз за разом я сбивал противника на колени) поднять его и перебросить через себя. Собственно, этот приём редко когда дается и взрослым борцам (главное условие – большая физическая сила, ну, а потом техника), так что всё было закономерно. Я допустил ошибку: нужно было дождаться окончания времени схватки и получить выигрыш по очкам. Но так болел за меня мой первый отряд! Как тоненько визжала еще одна моя первая моя любовь – девочка из Белоруссии! И так хотелось эффектно припечатать лопатками к ковру толстяка! Сандро же извернулся в воздухе, и мои дрожащие от напряжения руки не выдержали. Я сам оказался на лопатках.

Однако горечь поражения быстро смылась. Отряд взялся подкидывать меня в воздух. После двух полетов, на третьем – я очутился на жестком асфальте. Мое тело, как я понял потом, не приняли руки всего одного из шестерых мальчиков. И этого оказалось достаточно. Мой друг, земляк, так решил. Переход от охватившей меня эйфории к реальности показался мне настолько несправедливым, что я расплакался.

Вожатый, что успокаивал меня, сказал запомнившиеся слова: «Не плачь! Тебе считай, повезло! А если бы он свел счеты с тобой по-другому?» А в ответ на мой вопрос: «Почему? За что? Я же ничего плохого ему не сделал?», ответил: «Ты нравишься ему. Он не знает так много фактов, он не умеет сочинять истории, бороться, он не нравится девочкам! Продолжать?» Вожатый на миг задумался, видимо, вспомнив что-то своё, и заключил: «Никогда не плачь! Вставай и иди дальше!» На мой вопрос: «Куда?», он ответил: «В жизнь… Ты мне нравишься, у тебя будет многое получаться, но ты какой-то по-книжному правильный… Ты же ведь дружил с…? Конечно, вы из одного города, понимаю… А потом ты перестал его замечать. Вот он и отомстил тебе…».