Машина бытия

Это было настоящее чувственное подчинение. Он подумал о планете, где не осталось концентрированных эмоций, не было маяков, на которых он мог бы побыть во время поисков подходящей для перескока идентичности. Плоть Кармайкла содрогнулась в ответ на мысли Тегаса. Бацит зашевелился, предупреждая о грозящей опасности.

Да, медлить было нельзя. Вот-вот могли появиться полицейские андроиды. Могут явиться сюда и начальники, коллеги Вичентелли, чтобы самим посмотреть, что здесь происходит.

Он протянул руку к спине и нащупал контролирующую капсулу: твердый конический предмет… холодный, слабо пульсирующий. Он попытался поддеть ее пальцем, но плоть воспротивилась. Ах да, ткань на пути доступа смертна. Дьявольская машинка была соединена со спинным мозгом. Он постарался изнутри проанализировать ее местоположение, исследовать ее связи. В результате Тегас понял, что эту штуку можно удалить, если будет достаточно времени и соответствующее оборудование.

Времени, однако, у него не было.

У Вичентелли зашевелись губы и сложились в хоботок, как у младенца, ищущего материнскую грудь.

Тегас сосредоточился на Вичентелли. Начальник. Тегас недаром всегда избегал контактов с такими. Начальники знают, как противостоять натиску чужого сознания-муравейника. В них очень сильна власть эго.

Но теперь Вичентелли сам дал Тегасу ключ для уничтожения начальников. Тегас знал: что бы ни случилось, он никогда не вернется в гущу человеческой толпы. В скопище людей-машин нет безопасного места. В этот день знакомства с новыми явлениями надо попытать счастья в чем-то новом.

Тегас потянулся к капсуле, ввел три пальца под кожу и ухватил капсулу снизу. Бацит блокировал болевые импульсы, и Тегас легко извлек капсулу.

Нижние конечности тотчас утратили чувствительность. Он упал на Вичентелли, поднес капсулу к глазам и принялся ее изучать. Извлечение нанесло смертельную рану хозяину, Джо Кармайклу, но в их общем сознании не было слышно ни единого протеста. Плоть тоже проявила неподдельный интерес к капсуле.

Простая, смертельно опасная штуковина – ее назначение очевидно. На внутренней стороне были видны длинные острые шипы. Тегас быстро очистил их от кусочков плоти. Хозяин стремительно погибал, кровь и спинномозговая жидкость лились из раны на пол. Тегас приподнялся на локтях, перевернул Вичентелли на бок, стянул с него пиджак и рубашку. Тегас хорошо представлял себе анатомию плоти и легко нащупал остистые отростки позвонков.

Тегас по внутренним ощущениям знал, как расположить шипы капсулы. Он примерился, точно определил нужное положение и вставил капсулу в позвоночный канал, присоединив ее к спинному мозгу.

Вичентелли дико закричал.

Он откатился в сторону, прополз по полу и, резко согнувшись в поясе, выпрямился.

– Раз, два, три, четыре…

Вичентелли принялся в ритме марша поочередно выбрасывать ноги, оставаясь на месте и стуча подошвами по полу в этом устрашающем ритме. Он сильно стонал, с губ его срывались страдальческие плачущие звуки. Глаза дико вращались в орбитах.

Тело Кармайкла распласталось на полу, и Тегас ждал смерти хозяина с минуты на минуту. Это было плохо – хозяин был многообещающим, – но дело сделано, и пути назад нет.

Смерть наступила как всегда; сознание хозяина выключилось, и на него обрушилась пустота, после чего Тегас переключил внимание на эмоциональный вопль Вичентелли. Тегас отделился от мертвой плоти и отстранился от нее с вечно новым ощущением превосходного открытия – с тем особым ощущением, которое во всей вселенной было важным только и исключительно для него одного.

Он стал комком невыносимой боли.

Но это была известная, знакомая боль, которая была проанализирована, понята и могла быть изолирована. Вся идентичность Вичентелли состояла пока из одной боли. Такую боль можно было убрать из тела хозяина, а новое тело было просто великолепным. С Тегасом пришло избавление от боли.

Зловещий марш постепенно угас.

Тегас блокировал нервные пути, поправил китель на Вичентелли, чтобы прикрыть введенную в спину капсулу, успев удивиться тому, насколько легким оказался этот захват. Да, потребовалось опасное изменение привычной закономерности действий, но Тегас должен доминировать, даже вопреки риску, а не сливаться с окружением.

В сознании ожил Уильям Бейли; в его голосе все еще слышались нотки пережитой паники:

– Все же мы сделали это!

В это мгновение Тегас попался на крюк другого существа – он едва не растворился в хозяине, которого только что захватил. Прерывистость смешанных эго устрашала и зачаровывала одновременно. Не только он жил в других, но и они жили в нем.

Даже новый хозяин, безмолвный, плененный, становился частью новой вселенной – вселенной, которая таила в себе новые угрозы, вселенной, которая была всепоглощающей утробой. Тегас понял, что потерял связь с интеллектуальными центрами. Он имел доступ только к нервным окончаниям. Он не мог добраться до органов дыхания, не мог найти плоть, чтобы надеть ее на себя.

Он ощутил сигналы Бацита: Бацит лихорадочно пытался привлечь внимание Тегаса. Плоть – плоть – плоть…