Машина предсказаний

Генрик пришел сюда по дорожке, сплетенной из лоз, прутиков и веток, которая провела его через мрачное непроходимое болото. Мост сначала стал более прочным — тут и там попадались длинные мхи и травы, которые усиливали полотно — а потом расширился и обзавелся стенами, которые кое-где смыкались над головой, словно росли, как им вздумается. Совсем недавно высокие стены, вырастающие из перил, образовали плотную сплошную структуру, и то, что было сначала тропой, а потом мостом, превратилось в туннель.

Сейчас туннель расширился до большого прохода и привел Генрика в лабиринт одинаковых комнат, полы, стены и плотные потолки которых были образованы переплетением растений. Живые лозы с тонкими листьями и крошечными желтыми цветками вились по стенам, разбавляя мертвенно-бурый фон зелеными участками.

Внутри безмолвных комнат, созданных сплетением веток, внешний мир казался далеким местом. Здесь был странный мир без ровных поверхностей, прямых линий и острых углов: только естественные изгибы природных материалов. Конструкция выглядела нерукотворной, но в то же время тщательно обработанной. Плавно скругленные комнаты с вогнутыми полами были полностью отгорожены от внешнего мира.

Генрик задумался, удастся ли раздвинуть ветви и лозы в одной из стен, если придется поспешно спасаться бегством. Стены казались довольно плотными, но все были простым переплетением веток, прутиков и лоз.

Пройдя через похожую на чашу комнату, мальчик приблизился к стене. Фамильяр парила где-то позади него. Генрик увидел, что ветки, составляющие каркас переплетения, усыпаны коварными острыми шипами. Вблизи стена походила на сплошную колючую изгородь.

Даже реши он, что от побега зависит его жизнь, мальчик не видел способа пробраться через тернистую путаницу растений. Это были не маленькие неприятные колючки розового куста, которые могли лишь оцарапать руки и ноги. Эти длинные, прочные и острые шипы безжалостно вонзятся в человека со всех сторон, заключив его в свой плен.

Позади Генрика скользила по воздуху фамильяр, следя, чтобы он не пытался повернуть назад и убежать. Мальчик прошел через несколько различных по размеру комнат, освещенных сотнями свечей. Между комнат попадались настолько низкие туннели, что ему приходилось пригибаться. Они были подобием коридоров, от которых вели в разных направлениях меньшие боковые проходы.

В одной из относительно больших комнат с потолка свисали тысячи полосок ткани, веревочек и тонких лоз, к концам которых были привязаны предметы: монеты, ракушки и разлагающиеся ящерицы. Они висели совершенно неподвижно в затхлом воздухе. Генрик наклонялся, чтобы пройти под самыми плотными участками коллекции странных предметов, стараясь не вдыхать их зловоние.

Сооружение колыхалось и скрипело, пока он пробирался через лабиринт, освещенный свечами, будто приветствующих посетителей. Генрику казалось, что он идет через огромную трубу паутины — вроде тех, которые он видел в пустотелых бревнах. Обычно такие паутины направляли добычу к смерти.

Однако он знал, что здесь все гораздо хуже. Это было логово Лесной девы. Его освещали сотни, если не тысячи свечей, но они были не в силах разогнать гнетущую тьму. Звуки, доносившиеся с болота, были настолько приглушены стенами, что их едва можно было услышать; но влажное зловоние гнили без труда просачивалось в душный воздух. Свечи хотя бы немного маскировали запах.

Когда Генрик углубился в логово Лесной девы, еще несколько фамильяров проплыли сквозь стены и окружили его, направляя в нужную сторону. Скорее всего, они хотели убедиться, что мальчик не повернет назад. Всякий раз, когда Генрик смотрел на них, те сверлили его своими отвратительными желтыми глазами, и он тут же отводил взгляд. Если присмотреться, каждая из семи была уродлива, как сама смерть.

Они шли по расширившемуся коридору, и свечей вдоль растительных стен становилось все больше. Расстояние от вогнутого пола до потолка было больше его роста. Освещенный золотистым сиянием коридор неожиданно привел в темную комнату, где почти не было свечей. Все свободное пространство сумрачного помещения было заставлено склянками и сосудами. Некоторые кувшины были сделаны из красной глины. Среди склянок было большее разнообразие цветов — всевозможные оттенки коричневого, зеленого и рубиново-красного. Среди переплетения прутьев и веточек стен были сотни ниш, в которых стояли сосуды.

Генрик боялся даже представить, что в них хранится. Через цветные стекла он видел, что большинство было заполнено темной мерзкой жидкостью, а содержимое остальных напоминало мутную воду. Вместе с грязью и мусором в жидкости что-то плавало, но он старался не вглядываться. Кажется, одна из склянок была заполнена человеческими зубами.

Но больше всего пугали не сосуды, а то, что было вплетено в стены позади них. По щекам Генрика потекли слезы ужаса.

В стены были вплетены люди.

Он видел их и в стенах коридоров, ведущих из комнаты в различных направлениях. Сначала он заметил несколько десятков людей, завернутых в коконы из веток стен, однако чем дольше он смотрел, тем больше людей замечал.