Машина страха

– Пристав, полный осмотр тела в участке сделаю. Вернусь к вам с инструментами, – сказал Лебедев. Чем не слишком обрадовал Вильчевского: принимать у себя в участке великого криминалиста радость небольшая.

– Тело доставим, – сказал он. – Надо супруге сообщить, опознание провести…

Ванзаров передал приставу находки.

– Никто не должен знать, что Иртемьев обнаружен, – сказал и повторил: – Никто. Считайте строжайшим запретом…

– Но как же так… – проговорил пристав, не понимая, для чего опять нарушать принятый порядок.

– Дворнику скажите, чтобы держал рот на замке…

Об этом не следовало беспокоиться: из Акима слова лишнего не вытянешь. Молчалив как голубь… Вильчевский обещал, что санитарную карету поставят подальше от дома, а тело вынесут через двор.

– Обойдитесь без носилок.

– А как же…

– Используйте мешки. Чтобы скрыть тело, двух будет достаточно… Мешки у дворника найдутся?

Пристав обещал исполнить очередную странность. Лишь бы скорее закрыть все дела одним махом.

Предоставил Лебедеву осматривать тело, Ванзаров подошел к голубятне. Аким глядел исподлобья, не ожидая ничего хорошего. Голубиный домик был сделан на совесть: просторный, аккуратно сбитый. Даже крыша покатая, как в настоящей избе. Для птиц устроены отдельные насесты и квадратные ячейки, как квартирки. Пол выстлан сеном, кормушка с зерном, большая поилка из старого таза. Чтобы войти внутрь, внизу устроена дверца-лаз: нагнулся и пролез. Для птиц оставлено широкое окошко на уровне груди, чтобы влетать было удобнее.

– Что там храните? – спросил Ванзаров, указав на две дверцы с облупленной краской внутри голубятни, как от старого буфета. Наверняка найдено на свалке и пристроено к хозяйственным ящикам.

– Сено свежее, чтобы менять… – буркнул дворник. – Еще щетки, тряпье, веник, чтоб клетку чистить… Изволите взглянуть?

На глаз оценив размеры отверстия, Ванзаров расхотел пачкать пальто пометом.

– В голубятне все на месте? – только спросил он.

Аким совсем смутился.

– Голуби мои… Чужих не приманиваю, не имею такой привычки…

– Поилка с кормушкой там, где оставил?

Дворник подумал, что господин полицейский совсем чудит. Лучше бы отстал поскорей. И он согласился: полный порядок.

Ванзаров направился к выходу, но пристав поманил его в сторону. Будто при Лебедеве смущался.

– Помнишь, ты допытывал меня, Родион, про кончину мадам Иртемьевой, – по-свойски обратился он. – Хотел знать, не было ли какой-то странности…

– Рад, что не забыли…

– Вспомнил вчера… Такая ерунда, что и говорить смешно. Знаешь, что под столом в гостиной заметил?

– Палочки для игры в бирюльки, – ответил Ванзаров. Чем привел Вильчевского в полное изумление. И вырос в его глазах невероятно. – Простите, Петр Людвигович, тороплюсь… Оставляю на вас господина Лебедева. Будьте с ним помягче. Ему сегодня нездоровится…

Хотел бы пристав отказаться от такого подарка, да не мог. Он обещал оказать всё возможное гостеприимство.

…Около лестницы на чердак поджидали Курочкин и филер.

Афанасий был печален. Будто он и только он виноват во всем, что случилось. А ведь вечера, как заступили, мимо них ни одна живая душа не проскочила. Филер его отметил, даже когда Аким на чердак поднялся. И такой конфуз. Ванзаров успокоил и отпустил обоих совсем. Нужды в филерах больше не было.

Тот, кого ждали, обхитрил всех.

74

Господин Клокоцкий изо всех сил старался быть светским человеком. Заводил разговоры о спектаклях, европейской политике и прочей ерунде. А вот чаем угостить не мог: самовар развести было некому. Не говоря о том, чтобы бежать в кондитерскую за сладостями. Адель Ионовна была любезна, но сдержанна. На вопросы отвечала односложно, не смеялась шуткам и не замечала, как мельтешит нотариус.

– Позвольте спросить, для чего вам этот полицейский? – не удержался Клокоцкий. – Чрезвычайно неприятный субъект…

– По важному делу, – ответила Адель Ионовна, глядя на стеклянную дверь конторы.

– Ваш визит для меня большая честь, но отчего встреча назначена у меня в конторе?

– Поверьте, так нужно…

– Как вам будет угодно… Мне только в радость… Приятно вас видеть… Однако он может совсем не прийти… Будет забавно…

– Ванзаров придет, – последовал уверенный ответ.

В доказательство того, что вера имеет материальную силу, под звон колокольчика распахнулась дверь. Ванзаров так спешил, что чуть не вошел через стекло. Вошел бы и не заметил. Адель Ионовна встала, пошла к нему навстречу и протянула руку. Ванзаров поцеловал. На взгляд нотариуса – вульгарно и вызывающе. Сам он гостю руки не подал, небрежно кивнув. И желал бы его совсем не видеть.

– Что случилось? – спросил Ванзаров, когда дама вернулась на место.

– Вчера вечером я была на спиритическом сеансе, – ответила она. – Медиум не такой сильный, как Евзапия Паладино, но явления происходили отчетливо… Что-то подсказало мне задать вопрос, и я получила ответ…

Повисла пауза. Как будто всем присутствующим он был известен.

– О чем вы спросили?

– Я захотела узнать, где сейчас находится завещание моего отца, – сказала Адель Ионовна, глядя прямиком в душу Ванзарова.

– Какой же ответ был получен?

– Мне было сказано: завещания нет на месте…