Маска красной смерти

— Конечно, он жив. — удивился такой постановке вопроса Митяй. — Если бы хотели убить, то поверь, просто пырнули бы ножом, или пристрелили бы без затей. Так что не боись, найдем!

Остаток дня мы писали статью про похищение, затем Митяй звонил майору Стройкину и узнавал новости. Впрочем, их не было. Мобильник доктора был отключен. Дверь квартиры полиции отперла мать Спиридонова. Но она пока не особо волновалась за сына. Оказалось, ночью он позвонил ей на домашний телефон и сказал, что переночует у друга. Судя по всему, звонок был сделан уже после похищения.

Мы уже приехали домой, когда Митяю позвонила Милочка, и они радостно заворковали:

— Да, рад тебя слышать! — весело напевал в трубку Митяй. — А когда Спиридонов на дежурство выйдет? Завтра? А ты его хорошо знаешь? Ну да, хочу с тобой поговорить. Нет, конечно же, не только о нем! Давай прямо сейчас. Да, приеду через полчаса.

— Ты прямо сейчас с ней встретишься? — переспросила я, не веря своим ушам.

— Ленка, нам надо как можно больше узнать об окружении Спиридонова. — спокойно ответил Митяй. — Сама ж видишь — он в нашем расследовании ключевая фигура. Все замыкается на нем.

— Так пригласи ее в гости. — велела я. — Я тоже хочу послушать про Спиридонова.

— Ох, ревнивая баба хуже обезьяны с гранатометом. — вздохнул Митяй, но послушно перезвонил Милочке:

— Солнышко, у меня от бессонной ночи геморрой разыгрался. — по стариковски вздыхая, протянул он. Я невольно прыснула, зажав рот ладонью. — Совсем старый стал, не могу выбраться из дома. Что? Где геморрой находится? Ах, вон оно что! Ну да, ну да, перепутал старик Митяй. Не геморрой, а радикулит! Но из дома все равно никак. Приезжай ко мне, кисонька, побалакаем.

Разумеется, Милочку он уболтал и, смеясь, повернулся ко мне:

— Оцени мое обаяние! Она приедет, еще и фруктов старому больному Митяю привезет.

— А она знает, что мы вместе живем? — подозрительно спросила я.

— Пока не знает. Сюрприз будет. — весело заржал Митяй, и я невольно засмеялась вместе с ним.

К приходу Милочки мы в четыре руки соорудили салат из крабовым палочек с яйцами, и я от души настругала туда чесноку. Митяй к крабовому салату все равно не притронется, я тоже, поскольку чеснок на дух не переношу. Вот пусть одна Милочка и благоухает чесноком.

Мое пребывание в доме Митяя и правда стало для Милочки сюрпризом, судя по ее лицу, не слишком приятным. Впрочем, высказывать свое неудовольствие она не стала, лишь сухо кивнула мне, сунула в руки кулек с огромными оранжевыми апельсинами и сосредоточила все внимание на раздувшемся от самодовольства Золотухине.

Тот распушил перья, и добрых четверть часа рассказывал, как он рад милочкиному визиту, и как ему приятно поговорить с умной и рассудительной девушкой. От крабового салата гостья отказалась наотрез, учуяв ядреный запах чеснока, зато проголодавшийся Митяй мгновенно умял пол-салатницы. Чеснок его не смутил совершенно. Я сидела за столом, чистила апельсины и мрачно смотрела, как Золотухин с аппетитом ест вкусный, но недоступный для меня салат. Заодно пришлось выслушать его завернутые дифирамбы в адрес медсестры. Изредка он вставлял какие-то вопросы о больнице и врачах, но эта тема не слишком интересовала Милочку. По крайней мере, стало ясно, что об исчезновении Спиридонова она пока не слышала.

Наконец, я перебила Митяя вопросом:

— А что, ваш Спиридонов медсестричек соблазняет?

От неожиданности Милочка подавилась очередной долькой, и, прокашлявшись, спросила:

— С чего ты взяла? Он такой сухарь, что хоть гвозди заколачивай! Даром, что симпатичный.

— Ага, а одна девушка чуть не утопилась, когда он ее бросил!

— Да откуда ты знаешь? — изумление Милочки казалось неподдельным. — Я с ним три года работаю, и то не слышала!

— А мне Жанна рассказала.

— Жанна? А, новенькая! — сообразила Милочка. — Она у нас работает не больше недели, а надо же, все знает про нашего зава! — в его голосе звучала неприкрытая обида.

— Погоди, как не больше недели? — изумилась я. — Она так уверенно говорила про Спиридонова — что он местный Казанова, ее подругу соблазнил и бросил…

— Ну так может она в другом отделении работала. — пожала плечами Милочка. — А ее подруга и вообще может не медсестра. Думаешь, в городе других девушек нет?

Да, все могло быть и так, как решила Милочка. Жанна могла знать Спиридонова очень давно, а ее подруга могла и не иметь отношения к медицине. Если бы не похищение врача, я не стала бы и выяснять, откуда взялась Жанна. Но теперь…

Я вопросительно поглядела на Митяя. Он едва заметно кивнул, потом спросил:

— Милочка, ты могла бы узнать, где раньше работала Жанна?

— Зачем она тебе? — нахмурилась медсестра.

Я с легкой насмешкой поглядела на Митяя — как выкручиваться будет? Похоже, больше не удастся использовать Милочку втемную, она далеко не глупа. Митяй нахмурился, отодвинул уже пустую салатницу подальше и, взяв неочищенный апельсин, встал и прогулялся по комнате. Мы с Милочкой молча следили за его неспешной прогулкой. Наконец, он решился.