Маска Локи

И тут Бушон исчез прямо перед носом Кортнея. Мгновение его ботинки и колени скребли твердую землю, и вдруг все стихло. Раздалось только изумленное мычание и следом — долгие две секунды спустя — тяжелый звук падения.

— Рядовой! Бушон!

Кортней включил фонарик и осмотрел пол перед собой. Круглое черное отверстие шло от стены до стены. Он склонился над отверстием и посветил вниз. Короткая вертикальная шахта расширялась. Далеко внизу, там, где луч становился совсем рассеянным, виднелись зеленые армейские ботинки. Кортней повел луч вдоль неестественно изогнутой ноги и разглядел неподвижное туловище.

— Бушон!

— Здесь, лейтенант. Не кричите. Я нахожусь в каком-то помещении, подо мной что-то вроде стола или платформы.

— Встать можешь?

— Только не на эту ногу.

— У меня есть веревка. Я брошу ее тебе, только мне не за что ее привязать. Там нет ничего такого, что можно было бы перебросить через дырку? Ножка стула? Какая-нибудь доска? Ну что-нибудь?

Луч фонарика Бушона начал шарить вокруг. Глядя в шахту, Кортней видел только короткий отрезок луча. То, что он освещал, оставалось скрытым.

— Ничего, сэр.

— Если ты откатишься в сторону, я спрыгну и помогу тебе.

— Будет гораздо полезнее, сэр, если вы вернетесь к развилке, попробуете один из оставшихся туннелей и выберетесь на поверхность.

— Ерунда, не могу же я тебя бросить.

— Так ведь выбора нет, лейтенант. Даже если вы найдете доску, перебросите ее через отверстие и спуститесь, чтобы обвязать меня веревкой, вам все равно не удастся вытянуть меня наверх. Нет места для подъема и маневра.

— Я спущусь к тебе, и мы вместе найдем выход.

— Здесь можно плутать месяцами, сэр.

— Это все домыслы.

— Ничего себе домыслы!

— Отползи в сторону. Я прыгаю.

Прежде чем рядовой успел возразить, Кортней спустил ноги в отверстие и спрыгнул.

Кортней слышал, как Бушон со стоном откатился в сторону. Стол, или что там было, затрещал от удара армейских подошв.

— Проклятие!

Кортней посветил фонариком. Бледно-зеленые стены, все в каких-то складках, словно обтянутые тканью. На стенах блестящие точки, возможно, кнопки. И повсюду движение, шевеление, словно плавники каких-то бледных рыб. Руки. Руки, сжимающие приклады ружей и рукоятки ножей. И блеск. Блеск множества глаз, устремленных на двух американцев.

Бушон со стоном поднялся, опираясь на здоровую ногу, чтобы прикрыть лейтенанта со спины. Кортней бросил взгляд через плечо. Он стоял в борцовской позе, раздвинув руки, одну ногу согнув в колене, другую отставив в сторону. Свой кортик Бушон, очевидно, потерял при падении, но сейчас в руке у него был смертоносный стилет с узким треугольным лезвием. Он держал стилет рукояткой вниз, острие лезвия было вздернуто в поисках жертвы.

Кортней сжал в левой руке кортик, а правой потянулся за пистолетом.

— На этот раз не удалось уберечь меня от драки, а, рядовой?

— Видит Бог, сэр, я сделал все, что мог.

Выстрел Кортнея оглушительно прозвучал в замкнутом пространстве.

Но ответный залп был еще громче.

* * *

Незадолго до второго антракта, около двух часов ночи, у Гардена за спиной начал околачиваться какой-то человек, барахтаясь в воде и разглядывая его руки на клавиатуре. Страсти в бассейне уже поостыли, и спиртное расходилось вяло.

Человек, кажется, вообще не пил.

— Это трудно? — поинтересовался он, понаблюдав за игрой Тома несколько минут.

— Что? — переспросил Гарден, не прерывая игры.

— Ну вот так играть с привязанными пальцами.

— Привязывать необходимо. Иначе рука будет всплывать на поверхность. Приходится преодолевать сопротивление воды. А это сводит на нет всю тренировку пальцев.

— А как вы извлекаете высокие и низкие ноты?

— Ремешки скользят под клавиатурой вперед и назад. Видите?

— Да. Но вы же не можете никуда отойти или, скажем, задницу почесать, верно?

Гарден засмеялся:

— Да, это нелегко.

— Хорошо.

И тут Том почувствовал прямо над правой почкой острие ножа. Оно вдавилось довольно глубоко, может, даже проткнуло кожу до крови.

— Как вам удалось пронести сюда оружие?

— А кто вам сказал, что у меня оружие?

— Тогда что это?

— Осколок стекла. Каждую ночь здесь разбивается множество стаканов, и осколки скапливаются в глубоком конце бассейна. Вы должны быть осторожны. Ведь посетители могут порезаться.

— Или пианист.

— Хорошая мысль.

— Так чего вы хотите? Убить меня здесь? Или в другом месте?

— Я хочу, чтобы ты пошел со мной. И тихо. Как будто мы старые приятели. И помни, что я могу изуродовать тебя этим осколком стекла, а если придется — и голыми руками.

— Охотно верю.

— А теперь закругляйся.

Гарден глотнул содовой и поспешно проиграл финальные аккорды. Никто в бассейне не заметил, что он скомкал мелодию. Когда он выключал клавонику, Тиффани, стоя у бара, взглянула на него.

Том улыбнулся ей и деликатно зевнул.

Она оглянулась и понимающе кивнула.

Он высвободил руки из ремешков.

«Нож» углубился еще на полсантиметра, возможно, нащупывая промежуток между ребрами.

Гарден отбросил мысль о физическом сопротивлении.

— Придется зайти в номер за моей одеждой.

— Тут в раздевалке есть кое-что подходящее для тебя.

— Какая предусмотрительность!