Маска полуночи

Пять зданий доминировали над Храмовой аллеей: храмы Милила, Сьюни, Денеира, Огмы и Ллииры — и с дюжину других святынь стояли в их тени. Примерно на середине улицы возводили новое святилище Сиаморф, богини потомственного дворянства, и возводили его быстро. Кейл знал, что первый камень был совсем недавно освящен, а фундамент заложен не более трех месяцев назад. Еще пара месяцев — и здание будет окончено. Строительство финансировалось семьей Талендаров, конкурентов Ускевренов. Их второй сын, Вис, вернулся из Глубоководья клириком и блюстителем веры Сиаморф. Вкладывая деньги в храм Высокородной Дамы, Талендары рассчитывали стать причастными к церковной верхушке, расширить паству Сиаморф в самом космополитном городе Сердцеземья и наделить собственного отпрыска саном первосвященника.

Кейл улыбнулся. Как обычно в Селгаунте, положение не обязательно достигалось трудом. Иногда его покупали. Но из того немного, что Эревису было известно о вере Сиаморф, выходило, что успехи Талендаров не будут столь хороши, как они надеятся. Для последователя Сиаморф родословная была священным писанием, чего жители Селгаунта не способны были понять. В этом городе именно богатство, а не происхождение, имело значение.

На улице было полно мест для общественного отдыха — каменных и деревянных скамеек, стоящих под кронами карликовых кленов с красно-желтой листвой. Каждая скамья пряталась в тени одной или двух чудовищных статуй — наследием последнего хулорна, обладавшего своеобразными представлениями о прекрасном. Все творения были выполнены в виде того или иного редкого чудовища: мантикоры, химеры, медвесова и прочих. А в укромных местах на статуях прятались скворцы; их помёт украшал камень и мрамор вкраплениями белого.

Друзья пробирались сквозь толпу к Священной Обители Высших Изысканий, храму Денеира, который расположился на восточной оконечности аллеи в месте, где улица разворачивалась назад, к городу.

По пути им встретились три священнослужителя Ильматера, бросавшие цветочные лепестки в фонтан и взывавшие к своему богу, моля об излечении от чумы, что терзала деревню близь города. Танцующие последовательницы Сьюни, в легких красных одеяниях, с нашитыми на рукава бубенчиками, двигались в толпе, покачиваниями бедер суля блаженство от поклонения Огневолосой Леди. Самая высокая танцовщица, проходя мимо, пробежала кончиками пальцев по плечу Кейла. Когда накрашенные ногти отдалились, прихватив с собой тени, глаза девушки широко распахнулись.

Проходя мимо небольшой, но многолюдной святыни Тиморы, Леди Удачи, Джак с Магадоном звякнули медью о чашу для пожертвований, стоявшую снаружи дверей храма.

— Пусть медяк, поднесенный Госпоже, вернется золотом, — сказал Джак, произнеся традиционную молитву Тиморе. Остальные прохожие говорили то же самое, или нечто схожее. Жрица, стоявшая около чаши для пожертвований, одетая в синее платье, расшитое серебряным орнаментом, поблагодарила их всех и предложила благословение Леди.

— Дерзайте, — произнесла она, — и Богиня будет с вами.

Кейл нащупал в кармане мелочь. Ему казалось, что Леди Удачи не оценит подношение слуги Повелителя Теней.

Верующие, перемещающиеся организованными группами, переговаривались меж собой, разглядывая чудеса вокруг. Все они настороженно поглядывали на друзей. Эревис понимал, что они с товарищами меньше всего были похожи на прихожан. Скорее уж напоминали хищников. Кроме его, Джака и Магадона, не считая патрулировавших неподалеку Скипетров, больше никто на аллее открыто не носил оружие.

Безумцы и чудаковатые философы собирали вокруг себя слушателей прямо на тротуаре или под кронами кленов, провозглашая проповеди или неся чушь любому, кто хоть на миг задерживал на них взгляд. Они напомнили Кейлу о сумасшедшем, который обратился к нему в Порту Черепа. Кейл уже позабыл, что тот говорил ему, но почему-то считал это важным. Воспоминание начало ускользать и Эревис окончательно выбросил его из головы.

По центру улицы медленно двигались несколько экипажей дворян, холеные пассажиры взирали на толпу с едва скрываемым презрением. Кейл знал, что благородные посещают Храмовую аллею не столько из набожности, сколько для статуса. У всех дворян в родовом имении имелось святилище бога, покровительствующего семье. Богачи посещали общественные храмы только для того, чтобы на людей посмотреть и себя показать, перекинуться парой слов с представителями других благородных семейств, закрепить или разрушить союзы, узнать свежие сплетни.

Кейл вспомнил, как однажды Тамалон сказал ему, что в церквях и увеселительных заведениях сделок заключается гораздо больше, чем за обеденными столами в гостиных. Эревис знал, что так оно и есть, а воспоминания о Старом Филине и его житейской мудрости настроили его на сентиментальный лад.