Маскарад на семь персон

В общем, выбор имелся богатый. Главное было – не промахнуться. Брак – это серьезно. Не хотелось бы вместо удовольствия получить каторгу. Но, в конце концов, у нее кроме восхитительной фигуры и «волшебного» (как выразился один из пожилых преподавателей) лица имелись еще и мозги. Это давало дополнительные преимущества, но в то же время создавало своего рода неудобства, поскольку поднимало планку гипотетических требований к будущему супругу. Нет, Кристина не ждала от замужества молочных рек с кисельными берегами, не мечтала о килограммах бриллиантов, не грезила кругосветными круизами на собственной яхте. Ее запросы были куда скромнее: теплое семейное гнездышко, где тобой восхищаются и к тому же не возражают, чтобы ты тратила время и деньги на уход за собой. Светские развлечения не помешают (надо же где-то демонстрировать собственное совершенство), но и без них жизнь достаточно приятна. Дети? Почему бы и нет? Если тебя принимают за старшую сестру собственной дочери – или за девушку твоего же сына – это приятно. О том, что до этого предстоят еще пеленки, режущиеся зубки и школьные родительские собрания, Кристина не то что бы не задумывалась – никакие «детские проблемы» ее просто не пугали. Действительно, после их-то поселковой жизни, с удобствами в углу сада, прожорливой печкой и уличной водяной колонкой, ухаживать за симпатичным карапузиком в теплой городской квартире, где вода (даже горячая!) льется прямо из крана, а чистоту белья обеспечивает стиральная машина, – да это же чистое удовольствие.

Кристина вполне здраво оценивала возможности не только свои, но и, так сказать, потенциальных кандидатов в мужья, поэтому никакие профессорские поползновения всерьез не принимала. Во-первых, шансы окольцевать маститого профессора были не слишком велики. Все эти медицинские светила, размышляла она, привыкли пользоваться симпатичными медсестричками и студентками как своей собственностью. А после – отработанный материал.

Даже если и удалось бы окрутить кого-то из преподавателей, ничего хорошего из такого брака все равно не вышло бы. Никакого удовольствия, сплошная каторга. Всем этим старперам, с маслеными глазками облизывающимся на ее коленки, иные достоинства до лампочки. Мозги – уж точно без надобности. Обрекать себя на существование парадной куклы не хотелось. Утомительно очень. Во всех смыслах.

Аспиранты и молодые доценты тоже отпадали: гонор и привычки у них наблюдались вполне профессорские, а возможности – немногим выше, чем у студентов.

Нет, подыскивать супруга следовало в сугубо своих, то есть студенческих кругах. Можно начать «отбор» с собственного курса, а если ничего подходящего не найдется, расширить зону поиска на другие курсы, факультеты и даже, возможно, другие вузы.

Впрочем, никакой «расширенный» поиск не понадобился. Подходящий кандидат обнаружился не то что на курсе – в ее собственной группе.

Эх, вот с этим бы закрутить, размышляла Кристина, посматривая исподтишка на веселого, неглупого и, что немаловажно, щедрого красавца. Золотой мальчик! И компания вокруг него образовалась такая же «золотая». Не подберешься. Не обращаться же, в самом-то деле, за помощью на лабораторной или еще чем-нибудь в этом роде. Подобные поводы для сближения мало того что шиты толстенными белыми нитками, так еще и банальны до оскомины. Каждая вторая такие попытки делает, только и слышно: Игорек, помоги, Игорек, подскажи, Игорек, ты лабу сделал, дай посмотреть! И не только такие же, как Кристина, «пришлые», вежливо именуемые иногородними, к этому парню тянут лапки и вполне коренные москвички.

Уж конечно, Кристина не ринется в эту толпу соблазнительниц, расталкивая соперниц локтями и каблуками. Надо, чтобы он сам на Кристину внимание обратил, иначе ценить не будет.

Был, впрочем, в компании Игорька персонаж, спросить у которого что-нибудь про учебу не только не выглядело бы нарочито искусственным – напротив: этот Громов ни на что, кроме учебы, вообще не годился. Классический «ботаник», кроме книжек и пробирок ничем не интересующийся. При этом – что было особенно удачно – похоже, положил глаз на тихую Ольку, Кристинину соседку по комнате в общежитии. Олька была ему под стать – с утра до ночи не высовывала носу из библиотеки и лаборатории. Кажется, даже клетки в виварии чистила! Фу! Впрочем, когда в их комнату наносил визит серый от библиотечной пыли (а может, от недостатка свежего воздуха) Громов, тихоня Копылова всегда оказывалась на месте. Договаривались они, что ли? Сладкая парочка, гусь да гагарочка!

Окрутить Громова оказалось легче легкого. Раз, другой глянула в его сторону, спросила что-то про анатомию – и готов, повелся, как козленок за морковкой. Начал во всякие эдакие места приглашать – то выставка редкостная, то кино какое-то концептуальное – скукотища, в общем.

Зато на недосягаемого прежде Игорька (в конце концов, Громов ему чуть не лучший друг, на то и расчет был, что станет приятелю Кристинины достоинства расписывать) этот, с позволения сказать, недороман подействовал, как красная тряпка на быка.