Маскавская Мекка

- Ишь, нагромоздил Топоруков, - гудел он, поглядывая по сторонам. Деньги ему некуда девать! Смотреть противно... Сколько хожу, никак не привыкну... Вот мерзавец, а?

Они стояли при входе в большой круглый зал. Кобальтово-синий свод украшали золотые светила зодиакальных созвездий. Под куполом, сходящимся в сияющий плафон, под тягучие звуки пижжака порхали полупрозрачные фигурки ангелов и гурий.

- Ну-ка, взбодрись, - сказал Габуния, дергая поводок. Тамерлан упрямо норовил добраться языком или зубами не то до бока, не то даже до живота, должно быть, чтобы выгрызть блоху. Габуния почему-то делать этого ему не разрешал, всякий раз пресекая его попытки рывком поводка. - Я т-т-тебе! Сидеть!.. Вы один?

Найденов кивнул.

- Ну и куда направитесь? - спросил Габуния, не сводя глаз с собаки. Могу составить компанию, если хотите.

- Буду рад, - Найденов оглянулся, рассматривая разноцветные порталы. А куда надо?

- Там Золотой, - махнул свободной рукой Габуния. - Тот Серебряный. Вот Бронзовый. Самый вкусный - этот, Железный. Тут попроще. По-человечески. Без особых изысков. А то, знаете... - Он осуждающе покачал головой. - Посуды наставят, а жрать нечего. Я так не люблю. По мне - пусть одна тарелка, да зато чтоб мясо горой. Я т-т-т-тебе!..

Возле каждого из ресторанных входов стояли два официанта в одеяниях соответствующего цвета и мамелюкский офицер в привычной черно-синей форме, при палаше.

Когда огромный складчатый Тамерлан доковылял и понуро сел, свесив мокрый язык, у порога Железного, официанты опасливо отступили. Мамелюк не дрогнул, только пуще вытянулся.

- Попрошу билетики, - сказал он и добавил: - С собакой не положено.

- Это ты Горшкову-то объясни, - буркнул Габуния. - Укажи ему на ошибку. Мол, так и так, Константин Сергеевич, зря вы тут всяких с собаками... Что молчишь? Габунию не признал?

- Простите, Сандро Алиханович, - стушевался мамелюк.

- То-то, - ответил Габуния. - В другой раз смотри. Я т-т-тебе! Пошел!..

Найденов показал билет (мамелюк поклонился и прижал руку к груди) и двинулся следом.

Стены Железного зала сплошь заплетала кованая вязь стеблей и цветов. Огромное окно - стрельчатое, в форме плоской луковицы - было обрамлено густой и звонкой путаницей колючих роз и мелких лилий. За прихотливыми завитушками оконного переплета вдали по яркому небу Рабад-центра ползли белоснежные облака.

- Куда? - спросил Габуния, озираясь. - К окошку, что ли?..

Два или три десятка железных, без скатертей, столов, за которыми тут и там посиживала публика, стояли негусто, на довольно значительном расстоянии друг от друга. Возле каждого рос из пола причудливый стебель кованого торшера.

- Прошу вас!

Стараясь не греметь, официант отодвинул железный стул. Найденов сел. Стул сквозь штаны ощутимо холодил тело.

- Собачке мисочку прикажете? - уже приветливо спрашивал официант, усаживая Габунию.

Найденов им просто залюбовался - цветозона у официанта была ровного светло-голубого цвета, турбулентность отсутствовала вовсе. Судя по всему, он пребывал в состоянии редкостной безмятежности. Возможно, это было связано с тем, что угощение входило в стоимость билета кисмет-лотереи; следовательно, поскольку чаевых не предполагалось, его душевного покоя не смущала даже мысль о том, как велики они окажутся.

- Может быть, водички песику? Не желаете?

Тамерлан поднял на него взгляд горестных глаз и глухо завыл.

- Э! э! - сказал Габуния. - Ты чего?.. Вот я тебе! Лежать!

Он дернул поводок, и пес нехотя положил голову на лапы.

- Давай-ка, брат, вот так, - пыхтел Габуния, внатяг привязывая поводок к основанию торшера. - Не криви рожу, не криви... Подружка-то твоя, собачонка-то эта визгливая, небось, в Золотом сидит, с фифой-то этой толстозадой... а? - Путаясь в поводке и бормоча, Габуния все зачем-то оглядывался - как будто ждал окрика. Найденов тоже невольно осмотрелся. Бесшумно скользили по залу темно-серые, со стальным проблеском, фраки официантов, маячили в стороне два или три синих мундира. - Вот так... лежи теперь, не журись... Сейчас похлебать чего-нибудь принесут. Или не будешь?

Тамерлан закрыл глаза.

- Ну и кляп с тобой, - сказал Габуния, недовольно кривясь. - Убери.

Официант захлопнул приготовленное было меню и убрал за спину.

- Теперь нарзану давай первым делом. Вот. Сузьмы давай. Кинзу помельче пусть рубят. Рейханчику побольше. В общем, как всегда. Потом... Уйгурские как?

- Выше всяких похвал, - поклонился безмятежный официант. Исключительные.

- Вот, - Габуния удовлетворенно кивнул. - Пару уйгурских. Да чтобы сильно не прожаривали... Мастава... э-э-э... нет, маставы не надо... что нажираться-то, да? - Он вытаращился на Найденова, будто ожидая поддержки. Найденов пожал плечами. - Не надо маставы. Пить... нет, пить нам сегодня ни к чему. В другой раз выпьем, понял?

- Кумыс свежайший, Сандро Алиханович, - забеспокоился официант, наклоняясь. - Икорочка пробойная выдающегося качества... не желаете?

- Все, все, - отмахнулся Габуния. - Завтра пировать будем, завтра... А вы-то?

- Я? - замялся Найденов, нерешительно протягивая руку за меню.