Маськин

Известный французский математик Пуанкаре говорил, что математика – это искусство давать разным вещам одно название. Так и Маськин думал, что у него в доме всё время откуда-то возникает беспорядок, а оказалось, что этот беспорядок вовсе не обычный беспорядок, а самая что ни на есть настоящая половозрелая энтропия[35].

Дело в том, что любая система стремится перейти из менее вероятного состояния в более вероятное. А наиболее вероятное состояние Маськиного дома, по мнению Маськина, был беспорядок, потому что все сорили и никто, кроме него, Маськина, дом не убирал. Однако Плюшевый Медведь возражал и убедительно аргументировал, что просто в доме завёлся такой вредный зверёк по имени Энтропия, который не только устраивает беспорядок, но и однажды съел у Маськина в холодильнике полбанки варенья, а Плюшевому Медведю намазал нос, пока тот спал на диване, чтобы подозрение пало на него.

Маськину не жалко было варенья, но он решил всерьёз выяснить, что это за зверь – Энтропия, а то неизвестно кто по дому шатается. Непорядок. Как-то Маськин сделал засаду у холодильника и просидел почти всю ночь, но так никто и не появился, а наутро всё-таки вся кухня была засыпана крошками от печенья, а варенье из банки и вовсе пропало.

Маськин совсем разнервничался. Трудно вести эффективное натуральное хозяйство, когда у тебя по дому шастают всякие неопознанные животные, да ещё и с такой выраженной склонностью к беспорядку.

Маськин выставил свои тапки сторожить, не появится ли Энтропия, и Маськины тапки стояли на часах поочерёдно. Левый Тапок даже упал один раз с часов от чрезмерного радения, потому что стоял на дедушкиных стенных часах и у него закружилась голова.

Маськин дал своим тапкам свисток и велел свистеть, если Энтропия объявится.

Но и на следующее утро, несмотря на бессонное дежурство Маськиных тапков, в доме был беспорядок, Шушуткин левый носочек валялся в вазе с цветами, а Кашаткин головной убор нашли в кастрюле с супом.

Маськин подозревал – не сами ли жители его дома безобразничают? Но все так честно отнекивались, что Маськин поверил.

Думал Маськин, думал, как делу помочь. Решил расставить по всему дому картонные ловушки, но в них сразу же стал попадать Плюшевый Медведь. Тогда Маськин расставил по всему дому рыболовные сети – но в них сразу попались охапочные коты. Тогда Маськин разложил липкую бумагу, которую обычно раскладывают для ловли мух, – но сам к ней сразу прилип. Оставление варенья с запиской «Для Энтропии. Пожалуйста, не сорите» тоже не помогало, поскольку табличку сразу спёр домовой-барабашка Тыркин, а варенье без записки сразу съел Плюшевый Медвдь, потому что не знал, что оно предназначалось для Энтропии.

Когда Маськин уж вовсе выбился из сил и стал подозревать себя самого, что это он насорил печеньем, поджидая Энтропию в засаде ночью, наконец Энтропия появилась сама собственной персоной. Она была не зверёк, а старушка весьма преклонных лет. Она просто сидела на кухне и крошила печенье. Маськин оробел и тихо подсел рядом.

– А нужно ли бороться с беспорядком? – задумчиво спросила Энтропия. – Что может быть более бессмысленно, чем пытаться встать на пути законов мироздания? Увеличить порядок в твоём доме, Маськин, ты можешь лишь увеличивая беспорядок где-то ещё…

– Ну, знаете ли, уважаемая Энтропия, – сказал Маськин, подметая за Энтропией крошки от печенья, – так совсем уж нельзя… Надо хоть как-то прибираться. А то что же это получается? Сложить лапки и сидеть ждать, пока по уши засыплемся мусором?

– Ну, зачем же по уши? – усмехнулась Энтропия. – Можно просто крошки на полу ногой отбросить и проходить, куда шёл. А бороться с термодинамикой всё равно бесполезно, только лишний раз обожжёшься.

– Да, это я уже пробовал, – задумчиво согласился Маськин, вспомнив, как один раз обжёгся о горячий заварочный чайник, пытаясь его погладить, так уж он ему нравился.

– Да, чайники вольностей не любят, – будто бы прочла Маськины мысли Энтропия, и было видно, что с чайниками она знакома не понаслышке. – Вообще, я хоть и неряха, однако порядок люблю.

– Неужели?! – удивился Маськин.

– Да-да, – подтвердила Энтропия и, накрошив ещё немного печенья на пол, продолжила: – Ибо в моём существовании и заключается величайший порядок мира. Без меня мир бы был похож на шизофренический бред с разбитыми чашками, заскакивающими на столы и собирающими разлитый чай.

– Ну почему сразу бред? – замечтал Маськин, который не любил, когда чашки разбиваются, а чай расплёскивается.

– Единственно, где бойтесь энтропии, – так это в умах, – задумчиво заявила Энтропия и собралась уходить, потому что и в других местах ей тоже надо было как следует насорить.

Маськин же подмёл пол и пошёл мыть голову шампунем, чтобы в уме у него не завелась энтропия.

Глава сорок шестая Как Маськин товарища Переперечкина переперечил