Маськин

Вот мы всё Маськина нахваливаем, а у него был один маленький недостаток, о котором нельзя умолчать, иначе наше повествование потеряет доверие у широких кругов читателей, а ведь чем шире круг, тем дольше по нему бегать, а чем дольше бежишь по кругу, тем меньше кажется, что бежишь именно по кругу, можно вообразить, например, что бежишь вперёд или там вбок. Поэтому и Землю сделали достаточно большой, чтобы у людей не создавалось впечатление, что они носятся по кругу. У людей такой вид бега ассоциируется с пустой тратой времени. Им обязательно надо куда-то продвигаться поступательно. Люди не желают замечать, что всё во вселенной в какой-то мере движется кругами. Люди всегда хотели быть умнее самой вселенной… Что за дурость, мол, Земле летать по орбите вокруг Солнца… Давай поступательное движение! Ставь какую-нибудь цель и лети к звёздам. А то каждый год одно и то же. Слава Богу, что Земля как-то пока не нуждается в людской корректировке своего курса, а то нам был бы всем полный каюк, с человеческой неприязнью к круговым движениям… Так бы усвистали равномерно и прямолинейно, что родное солнышко нам бы уже с булавочку показалось…

Так о чём это я? Ах, да. О недостатках Маськина. Нет, как раз Маськин ничего против кругов не имел, а то, знаете, появляются нынче сельскохозяйственники, стремящиеся произвести квадратные помидоры и квадратные яйца. Но если последние при некоторых обстоятельствах (не спрашивайте при каких…) в природе встречаются, то квадратные помидоры – всё-таки из области фантастики, по-моему. (Он больно ударился об угол помидора – звучит знаменательно.) Хотя чего только нынче не бывает… Вот в последнем номере Paris Match писали о книге суперзнаменитого французского современного писателя Michel Houellebecq с интригующим названием «La possibilit'e d’une ^ile»[36]. Книгу, правда, никто ещё не читал, она пока в печати, но обещают такое, что Жюль Верн просто отдыхает… Особенно радуют литературные образы клонов Daniel 24 и Daniel 25. Раньше авторы мучались, придумывая имена героям, а теперь всё просто и чистенько – номерки проставил, и порядок. Радует и свежее имя инопланетянина Элохим (видать, без древнееврейского названия Бога тоже нынче ни один роман не обойдётся). А вы меня критикуете за фантазию. Я-то что, я, как и во все времена, держу равнение на Париж…

Так в чём же заключался недостаток Маськина? А кто сказал, что у Маськина есть недостатки? Я? Ну, это был даже не недостаток, а так, свойство характера. Любил Маськин всем и всему перечить. Скажешь Маськину: «Наверное, сегодня будет дождь», а он посмотрит на небо и станет перечить: «А я думаю, что будет сухо»… Впрочем, если вы будете непоследовательны в другой раз и скажете, что вот сегодня как раз-то и будет сухо, Маськин обязательно вам станет перечить и будет утверждать, что без дождя не обойдётся. Причём когда вы попытаетесь установить, кто прав, с современными погодными условиями это будет непросто, потому что либо пойдёт сухой дождь, либо наступит влажная сушь… Вот так-то.

Вы, наверное, и сами заметили на протяжении этого романа, что Маськин всё время перечит. Спорит, не соглашается и даже иногда, невзирая на лица, режет правду-матку, а подобная гистерэктомия[37] мало кому может понравиться…

Вот и решило человечество отрядить к Маськину на конкурс товарища Переперечкина (не путать с товарищем Переперчёнкиным), который славился тем, что всех мог переперечить. Ведя свой древний род от семейства Сократкиных, он каждое утро для профилактики пил стакан цикуты[38] натощак, отчего его этот яд пробрать уже не мог, а другого яда род Сократкиных не признавал.

Товарищ Переперечкин явился к Маськину с утра и объявил, что имеет предписание от всего человечества произвести с ним соревнование, в котором выяснится, кто самый поперечный в мире, и если Маськин проиграет, ему придётся работать над своим характером и стать менее поперечным, потому что на один мир по штатному расписанию положено одно лицо крайне поперечных наклонностей.

Маськин сразу стал с товарищем Переперечкиным спорить, что с чего это он вдруг должен с ним спорить, что было очень правильным стратегическим шагом. Адвокаты и политики знают, что никогда не надо допускать обсуждение по существу вопроса. Измотай противника в процедуральных тонкостях, и он размякнет, как квадратный помидор, и упадёт к вашим ногам, моля перейти к сути вопроса. Но и тогда вы должны оставаться неумолимы. Никогда, слышите, никогда не допускайте с собой говорить по существу, и вы прослывёте великим собеседником, политиком, семьянином и защитником отечества. Опять спорите? Ох, глядите у меня… Будете всё время спорить, и к вам когда-нибудь пришлют на состязание товарища Переперечкина со стаканом цикуты…