Масло

Рика присмотрелась к фотографии Манако, стоящей плечом к плечу с отцом. Попыталась считать что-нибудь для себя, но темные глаза Манако выглядели непроницаемыми, губы были плотно сжаты. Облаченное в школьную форму тело выглядело крепким и сильным, никаких тебе изгибов — сама устойчивость.

— Вот тут я в четвертом классе младшей школы, — сказала Анна. — В школе тогда попросили провожать детей на занятия и забирать с них. Мама была слишком занята, так что в основном этим занималась сестра.

На фотографии Анна со школьным ранцем за плечами держалась за руку семнадцатилетней сестры. Массивная, в шерстяном пальто, Манако выглядела взрослой — ни дать ни взять юная мать-одиночка с дочерью. Рика невольно улыбнулась.

— А почему вас провожали? Четвероклассники обычно добираются в школу сами, — неожиданно подала голос Рэйко.

Глаза Анны застилала дымка — она погрузилась в воспоминания.

— Мама в то время преподавала флористику в культурном центре в Ниигате. Она получила сертификат, еще когда жила в Токио. А тут даже на права сдала, чтобы самостоятельно ездить на работу. Она очень общительный человек, но с местными домохозяйками общий язык не нашла, и работа была ее отдушиной.

Должно быть, домашние растения остались с тех времен… Кстати, а ведь композиции из засушенных цветов — веночки и букеты — были развешаны в доме повсюду, не только в уборной. Наверное, все это смастерила Мадзако. Скорее всего, и расставленные повсюду игрушки сшиты вручную.

— Поэтому именно сестра встречала меня из школы… О, мама, ты уже проснулась? Лучше отдыхай, не стоит себя утруждать.

Слегка удивленный голос Анны зазвучал неожиданно по-детски. Рэйко с Рикой обернулись в сторону кухни, где на фоне залитого солнцем окна появился женский силуэт.

— Сегодня спина не так уж и болит, не переживай. Скоро будет готов сэкихан[69]. Я еще вчера поставила замачивать бобы.

Женщина лет шестидесяти у кухонной стойки смотрела в их сторону.

— Здравствуйте. Меня зовут Мадзако, я мать Манако и Анны. Спасибо, что проделали такой длинный путь. — Голос был низким, четким, хорошо поставленным — сразу заметно бывшего преподавателя.

Пока гостьи представлялись, она хлопотала в кухне: доставала тарелки, палочки, что-то перебирала…

По словам Анны, из-за больной спины ее мать почти не выходила из дома. Поясница у Мадзако действительно была согнута, однако движения были точными, не затрудненными. На ней был черный джемпер с пайетками и лосины: похоже, она приоделась, прежде чем выйти к ним. Маленькое лицо со впалыми щеками и большими карими глазами обрамляли подкрашенные в каштановый коротко стриженные волосы. Рика была всего на пару лет младше Манако, но почему-то всегда представляла ее мать совсем пожилой женщиной. Оказывается, она ошибалась.

— Я ведь сэкихан не люблю особо. Не стоило так напрягаться.

В тоне Анны слышалось недовольство. Она даже не попыталась встать с места, чтобы помочь матери. Рисоварка на кухонном столе призывно запищала.

— Ну, ничего, иногда можно и похлопотать. Давненько у нас не было гостей, — примиряюще произнесла Мадзако и перевела взгляд на Рику с Рэйко.

— Ой, что вы… Право, не стоило… — начала было Рэйко, но Мадзако решительно прервала ее:

— Не скромничайте, покушайте. Наверняка вы успели проголодаться.

На столе в гостиной уже появились дымящиеся тарелки. Сэкихан дополняло сливочное рагу. Неряшливая, пыльная комната мало располагала к еде, но Рика и Рэйко послушно уселись за стол, рассыпаясь в благодарностях и похвалах.

Тарелки и пиалы разнились по цвету и размеру — видимо, гостевого сервиза в доме не было. Ни подставок для палочек, ни сервировочных салфеток… При одной мысли о том, что когда-то из этих тарелок, а возможно, и этими палочками ела Манако, в горле что-то сжималось. Однако Рика пересилила себя и взяла в руки палочки со сколами и царапинами на концах. Она сказала себе: эта трапеза — еще один шаг навстречу все больше интересовавшей ее Кадзии Манако.

Среди красноватых блестящих рисинок в тарелке проглядывали крупные бобы сасагэ. Текстура у сэкихана оказалась приятной — плотный, слегка клейкий и упругий; вкус был насыщенным — сладко-соленый, с едва заметной горчинкой. Мягкие, нежные бобы в тонкой кожице таяли во рту.

Но сливочное рагу скорее всего готовилось из концентрата, который продается в любом супермаркете. К тому же картошка и морковь недотушились и оказались твердоватыми.

— В сэкихан добавлено немного соевого соуса, да? Получилось очень вкусно. И текстура бобов замечательная! Можно мне добавки? — сияя, похвалила Рэйко. Это добавило Рике уверенности, и она начала есть с бо́льшим аппетитом.

— У вас тонкий вкус! Все верно, соевый соус. Я впервые попробовала сэкихан в родном доме мужа, когда приехала в Ниигату. Он мне так понравился, что я попросила свекровь научить меня готовить его. Так что это блюдо я у нее переняла.

Бледные щеки Мадзако раскраснелись.