Масонская проза

– Еще как! – обрадовался Петр. – Марш-марш аллюром «три креста» к Вратам и скажи им там, что я налагаю прещение на отчисления вплоть до моего прихода. – Мужчина бегом устремился в указанном направлении, а Петр кричал ему вдогонку: – А потом сам встань у входа во внешний двор и никого не выпускай, чтоб и муха не пролетела, смотри мне!

Но Ангел Смерти был прав: торопиться было некуда. Толпа у Врат собралась такая, что пропускная способность Приемной комиссии, вне всякого сомнения, упала до нуля, а по прибытии Святого Петра помощник сообщил, что за время его отсутствия очередь выросла вдвое.

– Мы и так делаем все, что в наших силах, – оправдывался серафим. – Но задержки просто неизбежны, сэр. Я уже удвоил стражу сопровождения и послал запрос на новое подкрепление. Вот список откомандированных, сами посмотрите: Д'Арк Ж., Брэдло Ч., Баньян Дж., Кальвин Ж. Список передан мне сей момент Искариотом И. на ваше утверждение, и если позволите, они будут посланы сюда. Также Шекспир В. и…

– Да оставьте! – сказал Петр. – Я сам пойду. А вы тут пока разбирайтесь с анкетами, и смотрите не валяйте дурака: приду – проверю. И да, дайте-ка мне пару чистых бланков.

Он не глядя подхватил со стола стопку бумаг, кивнул сгрудившимся у паспортного стола людям в хаки, мгновенно отметил старшему офицеру пропуск с пометкой «офицер в сопровождении команды» и передал его солидно выглядевшему сержанту-квартирмейстеру, чтобы тот сам проставил количество. Смерть следовала за ним по пятам, а он понесся, продираясь сквозь толпу навстречу новой толпе, ломившейся по двору к Вратам – всех рас, наций и народностей, всех наречий и вер, – простиравшейся куда только хватало глаз по всей равнине.

Прорезая строй впервые побрившихся новобранцев, навстречу ему курсировала пожилая дама, намертво вцепившаяся в портупею курносого майора средних лет. Она загородила ему путь и свободной рукой схватила его той самой мертвой хваткой любящей матери, разжать которую до сих пор не удавалось никакой Силе или Власти.

– Я его нашла! Я. Его. Нашла. Пропускайте! – приказала она.

Челюсть у Святого Петра отвисла. Ангел Смерти усиленно делал вид, что рассматривает окрестности.

– Ну, у нас тут есть некоторые формальности… – начал Петр.

– Формальности у них! А если Джерри нехорошо? Бред! Мужчины… Мой мальчик мне ни разу не подавал повода волноваться, а тут…

– Ну не надо, не надо, ну что ты… – Майору было так же неудобно, как Святому Петру.

– … а вот теперь может подать, если его не пропустят!

– А это не ваше пение я намедни слышал? – светски осведомился Ангел Смерти, чтобы хоть как-то сгладить неловкость.

– Естественно! – отчеканила мать. – Он прекрасно поет. Вот еще и поэтому! Ты же бас, правда, дорогой?

Святой Петр сочувственно поглядел на майора, который готов был сквозь землю провалиться, и поспешно подписал ему пропускной лист. Не сказав и слова благодарности, мать, фыркнув, потащила его прочь.

– Ну и под какую же статью ты его подведешь? – спросил Ангел Смерти.

– ДВ, Докучливая Вдова. Барда-а-ак! – простонал Святой Петр. Он оглядел равнину перед Вратами и потемнел лицом. – Не нравится мне все это. Нижнее подразделение совсем сегодня разгулялось, пашет как в последний день месяца. Надеюсь, стража выдержит.

Толпа постепенно проредилась и составилась в нечто вроде нестройной очереди, вдоль которой тенями метались взад-вперед старавшиеся быть незаметными посланники Нижнего подразделения, пытаясь выцепить из нее то одного, то другого, но их самих отпихивала от людей бдительная стража. Поскольку большинство стоявших в очереди были в хаки, вся сцена очень напоминала то, что на Земле творилось в былые дни у общественного туалета под аркой на вокзале Виктории, когда там останавливался армейский поезд. Лицо Петра просветлело, потому что из Нижнего подразделения раздались петушиные крики, которыми обычно встречали его приход.

– Самая поганая работа – на границе полномочий, – сухо заметил Ангел Смерти.

– Но я же это заслужил! – самодовольно хмыкнул Петр. – Ты только подумай, каково теперь Иуде.

Он с разбегу вломился в самую гущу, где стража с трудом удерживала толпу, и угрозами, криками, убеждением, а иногда – грубоватыми толчками и пинками, начал пропихивать усталых мужчин и женщин вперед, отмахиваясь от полупрозрачных, слабых, но очень настырных духов, пытавшихся ухватить кого-нибудь и утащить в сторону.

Какой-то шропширский егерь только что получил поддельный пропуск вместе с заверением от легконогого посланца Нижнего подразделения, что вход на Небеса расположен вот тут прямо, за углом, и теперь его настойчиво подталкивали в этом направлении, – но могучая рука ухватила его за шиворот и рванула назад, а другая рука ухватила посланца за грудки, а над его головой раздался громовой рев: «А ну пшел вон, гаденыш!». Тут же солдату объяснили, что происходит, обычным казарменным языком.

– А меня-то за что, начальник? – перетрусил егерь. – Я и бабы-то не видал, кроме ангелов, месяцев хренадцать. Я сам из Яффы. А ты откуда будешь?