Масонство и закон

Лично мне так кажется, братья, что не выйдет так, чтобы организация создавалась первой, а только потом формировался климат человеческого разума и людской терпимости. Напротив, климат должен создаваться первым, и только тогда организация чего-нибудь добьется. Подумайте потом над этой моей мыслью. И над вопросом, из нее вытекающим: что мы как масоны можем сделать для создания этого климата свободы мнений и поведения, который позволил бы политическим организациям мира чего-нибудь добиться?

Здесь я снова вернусь к философии одного из величайших масонских мыслителей – Иоганна-Готтлиба Фихте. Он из своего времени видел наши нынешние проблемы. В наши дни в основе всех проблем, как мне кажется, лежит нечто, что я назвал бы огромностью всего. Сейчас все настолько больше, чем раньше. Я родился, помню, в местечке, где было пятьдесят пять жителей, а недавно вернулся туда – и их там сто пятьдесят тысяч. Людей в мире все больше. И им нужно постоянно контактировать друг с другом. Радио, телевидение, транспорт превращают огромную массу людей на огромной территории буквально в соседей по улице.

Это перенаселенный мир, и вместе с тем, что это перенаселенный мир, это и очень узко специализированный мир.

Любое предприятие, любая деятельность здесь теперь очень специализированы. И следствием этого становится то, что орбиты, по которым вращается теперь большинство из нас, очень малы. Все совсем не так, как в поселках пионеров, где каждый был малоземельным фермером и при этом отлично был в курсе, кто его сосед и чем он занимается. В современном высокоцивилизованном обществе мы мало знаем о наших соседях, их жизни, и нам вовсе никакого дела нет до того, чем они живут и с какими сталкиваются сложностями. Одно из средств преодоления такой ситуации – образование. Но и образование становится таким специализированным, что только все, боюсь, еще усложняет. Вместо того чтобы делать людей всесторонне образованными, оно их делает узкоспециализированными, и у них от этого не прибавляется уважения к окружающим, внимания, почтения и любви к интересам и сложностям, к образу мысли своих соседей. О том же самом писал Иоганн-Готтлиб Фихте в своих масонских лекциях. В первую очередь, говоря о способах действия цивилизации, он безошибочно указал, что церковь безнадежно расколота на секты, с подозрением относящиеся одна к другой, а зачастую и ведущие между собой настоящие войны. И дело тут не только в противостоянии католиков с протестантами. Протестанты тоже расколоты на десятки организаций, враждебных одна к другой. Да и не только. Масоны его времени тоже были безнадежно расколоты. В Англии были великие ложи «Древних» и «Современных». На европейском континенте было Строгое послушание и были еще десятки других организаций, каждая из которых утверждала, что она – одна-единственная всемирная масонская организация, при условии, что большинство из них и законно основанными-то не были. Он же хотел учить и на деле учил тому, что люди должны при помощи масонских лож становиться личностями, всесторонне образованными, понимающими и с уважением и терпимостью относящимися к своим ближним. И если мир когда-нибудь доживет до такого положения вещей, что люди самых разных рас, вер и народов смогут понимать друг друга, не враждовать друг с другом, быть всесторонне развитыми и образованными, станут сотрудничать со своими ближними во имя общей цели, – тогда, конечно, их политические организации чего-то добьются.

Я не собираюсь утверждать, что масонство – вселенская панацея, что оно может сделать то, что не удалось пока сделать религии, образованию и политическим организациям всякого рода, но я убежден, что оно делает и может сделать много больше в приближении того положения вещей, при котором может быть создана и выполнить свое предназначение всемирная человеческая организация. Поэтому я с таким искренним интересом путешествую по миру и наблюдаю, как развивается в нем масонство. Я рискну предположить, что в случае, если английские масонские организации, которые я видел в Индии, смогут выстоять под ударами местных национальных политиков, они могут оказать значительную помощь становлению этой части Востока. И я еще рискну предположить, что если каким-либо образом удастся добиться на Ближнем Востоке общего взаимопонимания между магометанами, иудеями и греками, то это принесет много больше пользы, чем может принести любая Организация Объединенных Наций.

Это просто надежда, но надеясь на это, я также глубоко верю в масонство как вселенскую организацию. И мне кажется, что все мы должны истово уповать – и посвящать все наши силы – тому, чтобы каждый масон сделался всесторонне развитым и образованным человеком, способным, желающим и стремящимся узнать и понять своего ближнего, сотрудничать со своим ближним во имя приближения этим совместным трудом гармонии, которая, согласно нашим наставлениям, есть величайшее сокровище человеческих взаимоотношений.