Масонство и закон

Масонское корпоративное право, представляя собой удивительно интересный феномен, все еще ожидающий своего пытливого исследователя в России, оказывается тем любопытнее, что в исторической ретроспективе оно не замкнулось на самом себе, а оказало заметное влияние на внешнюю политико-правовую реальность. Кое-что об этом, пусть и не слишком много, уже известно в нашей правовой науке.

В 1912 году на русский язык был переведен небольшой, но исключительно самобытный труд «Основные черты современного масонства», принадлежащий перу бельгийского вольного каменщика Эрнеста Ниса (1851–1920), активно занимавшегося продвижением масонских ценностей в современные ему общественную мысль и публичное право. Свою книгу он посвятил доказательству важной роли масонства в становлении либеральных политико-правовых идей, определивших в XVIII–XIX столетиях государственный и юридический уклад большей части Европы и Северной Америки.

Этот бельгийский энтузиаст отмечал, что масоны много сделали для утверждения светского общества, для декларирования прав и свобод личности и других основ юридического механизма, в той или иной степени внедренного сегодня везде в мире. Нис признавал, что «масонство не может заявлять притязаний на то, что оно первое провозгласило свободу, равенство и братство, но оно может гордиться тем, что самые знаменитые из его членов красноречиво излагали эти принципы и больше чем кто-либо содействовали их всеобщему признанию. Эти имена славятся в истории веротерпимости и свободы, как, например, Монтескье, Вольтер и Лессинг, и сколько еще других славных имен масонов можно было бы поставить наряду с этими, если бы масонские списки были опубликованы»[111].

Упомянутый здесь Шарль Луи Монтескье – автор трактата «Дух законов» (1748), впервые обосновавший фундаментальный принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, – был посвящен 12 мая 1730 года под сенью лондонской Ложи Горн, молоток в которой тогда держал герцог Норфолкский[112]. И этот пример далеко не единственный. Нис подчеркивал: «Интересные факты приходится констатировать при рассмотрении развития принципов, на которых основано современное общество и при изучении учреждений, которые служат для обеспечения применения этих принципов. Оказывается, что не только эти принципы и учреждения соответствуют учению масонов, но доказано, что нередко именно масонам принадлежит заслуга внесения их в основные хартии современных государств»[113].

К примеру, сформулированный Монтескье принцип разделения властей был впервые внедрен в практику государственного строительства в Англии, где и зародилось масонство в его нынешнем виде, а тамошняя политическая элита с тех пор имела тесные связи с ложами. Однако подлинным катализатором систематического привнесения масонских идей в правовую сферу стало провозглашение независимости Северо-Американских Штатов и революция во Франции. И вовсе не потому, что эти «тектонические сдвиги» истории, как думают некоторые, особо склонные пугаться сами и пугать других, были спланированы и осуществлены масонами. У революционных событий XVIII века имелось множество вполне себе объективных и весьма противоречивых причин. В той же Франции вольные каменщики оказывались по обе стороны баррикад и посылались революционными властями на гильотину едва ли не чаще, чем, скажем, католические прелаты (иногда, впрочем, это были одни и те же люди).

Словом, Великую французскую революцию никак нельзя назвать «масонским предприятием». Однако свершившееся там, равно как и в Северной Америке, открыло широкий простор для внедрения новых социальных практик и оригинальных государственно-правовых идей. А поскольку в те времена масонство было единственным чрезвычайно развитым светским институтом гражданского общества (помимо разве что еще университетов), то данный факт сам по себе призывал вольных каменщиков к продвижению своих ценностей в политико-правовую реальность внешнего «профанского мира».