Масонство и закон

Мне можно возразить, что я, таким образом, превращаю в ландмарки то, что является просто древними обычаями и традициями, но в таком случае, я попросил бы указать мне, где проходит граница между определениями ландмарки и древнего обычая, или традиции, соблюдавшегося, или соблюдавшейся, многими людьми на протяжении длительного времени. В любом случае, ландмаркой не могло и не может стать ничто, что не являлось бы древним обычаем, древней традицией, заповедью или законом, составлявшими неотъемлемую часть франкмасонства на протяжении значительного времени. Если даже какой-либо древний обычай не считается достойным того, чтобы включать его в число ландмарок, он все равно остается тем, чем был, древним обычаем, а следовательно, соблюдение его вряд ли менее важно, чем соблюдение любой из более или менее официально принятых ландмарок.

По-моему, здесь сказано вполне достаточно для любого из братьев, желающих соблюдать ландмарки во всей их полноте, и для любого Досточтимого Мастера, желающего следить за их соблюдением: живи и действуй согласно торжественным обязательствам, принятым тобой в различных степенях франкмасонства, согласно положениям наставлений, прослушанных во всех этих степенях, ознакомься с содержанием Древних Заповедей и первых Общих регламентов, обычаями и традициями прошлых лет, следуй иным сборникам масонского законодательства, в которых сохраняется и подробно истолковываются все наши древние законы, обычаи, традиции и все ландмарки.

Данная работа о ландмарках, несомненно, является лишь кратким обзором доступной литературы и основополагающих соображений по теме, однако я уверен, что пролил свет на данную проблему для многих братьев. В любом случае, для меня самого работа эта оказалась крайне полезной. Завершить ее я хотел бы следующими словами. Составила ли Великая Ложа свой собственный список ландмарок, или нет, вне зависимости от того, что меж братьями нет согласия в вопросе полного и неоспоримого определения ландмарок, франкмасонство все равно продолжит свое неуклонное и неостановимое шествие через века путями вековых своих обычаев и традиций, и мы передадим тем, кто придет после нас, то же величественное общество, которое передали нам наши предки. Франкмасонство развивается и продолжает жить, неизменное в своей основе; неизменно наставляющее в великих и неизменных истинах, неизменное в своих чудесных аллегориях, неизменное в своих вековых символах; неизменно взывающее ко всему лучшему, что только есть в человеке, в лице лучших из людей.

Масонство и правовая доктрина (вместо послесловия)

Еще недавно большинству юристов в России вопрос о связи права с масонством мог показаться надуманным и маловажным, поскольку у нас даже в научном профессиональном сообществе об этом знали крайне мало, если не сказать – вообще ничего.

Тому способствовали известные цензурные ограничения в СССР, позволявшие говорить о масонстве в политико-правовом контексте лишь как о «космополитическом движении, охватывающем буржуазные слои населения государств капиталистического мира и ставящем цель укрепить империалистическое господство над трудящимися путем закулисных интриг, социальной демагогии и круговой поруки»[100]. Если в советской печати и появлялись публикации о влиянии масонства на развитие социальных идей, то подавались они в неизменно негативном и «идеологически выдержанном» тоне[101].

Постсоветская историко-юридическая наука, в отличие от чисто исторической, к масонству также обращалась мало и, к сожалению, не всегда удачно. Не имея качественных первоисточников и пользуясь низкопробной, откровенно «конспирологической» литературой, волна которой захлестнула российский книжный рынок в 90-е годы, некоторые историки права в редких работах на эту тему в лучшем случае не сказали ничего нового, в худшем – обманывались сами и вводили в заблуждение своих читателей.

Нельзя сказать, что в российской науке совсем нет качественных исследований юридических аспектов масонства. Кое-что на эту тему было написано еще до революции[102]. Из более современных работ особого внимания заслуживают труды доктора юридических наук, профессора И. А. Исаева – заведующего кафедрой истории государства и права Московского государственного юридического университета (МГЮА) им. О. Е. Кутафина. Проблематику места Ордена вольных каменщиков, а также других тайных обществ и их доктрин в истории правовой мысли этот ученый исследует в целом ряде своих монографий, среди которых назовем, прежде всего, очень важную книгу «Politica Hermetica. Скрытые аспекты власти»[103], где впервые в отечественной науке эзотерические доктрины были изучены с привлечением методологического инструментария философии права. Большой вклад в разработку вопроса о политико-юридической стороне масонства внес и крупный специалист по международным отношениям – доктор исторических наук, профессор О. Ф. Соловьев, также написавший несколько весьма основательных работ на эту тему[104].