Мастейн. Автобиография иконы хеви-метала

И я еду встречаться с этим парнем… и… Господи. То еще зрелище! Он выглядел как Бенджамин Франклин, с прядью седых волос по бокам, а на макушке почти ничего. Камуфляжная бейсболка мало помогала скрывать возраст – по всей вероятности, он был лет на 15–20 старше всех нас. Но Майк, бесспорно, был сварливым маленьким дедушкой-гитаристом с причудами, которые можно ожидать от того, кто большую часть жизни проводит в дороге. Он заикался и нервно дергался каждый раз, когда ему становилось некомфортно, что в первом туре происходило довольно часто.

Он сделал все, что мог, и, безусловно, заслуживает уважения за то, что здорово нас выручил. Времени выучить песни у него было крайне мало. Тем не менее, мне он никогда не нравился. Во-первых, до игры Криса ему было очень далеко. Во-вторых, Майк не умел держать язык за зубами. Теперь я понимаю недостатки такого характера, ведь меня не раз обвиняли в том, что я сам этим страдаю. Но действительно стоит подтверждать слова действиями, и Майк, похоже, от этого уклонялся.

Однажды вечером мы были в Тусоне, и охранники почему-то позволили фанатам войти в клуб, пока мы еще отстраивали звук, и это оказалось разрушительным и контрпродуктивным действием. Во время выступления я сделал несколько замечаний о том, насколько лучше было бы наше шоу, если бы охрана не помешала с отстройкой звука. Публике это, конечно же, понравилось – ярость, подобная выстрелу из дробовика с трибуны, всегда находит подтверждение у молодых поклонников металла; однако менеджмент клуба и охрана были не в восторге. Еще до того, как мы покинули сцену, охрана пришла к нам в гримерную и убрала всю еду и алкогольные напитки. Когда мы закончили играть и вошли в гримерную, то увидели только несколько полулитровых бутылок молока.

Я был не настроен отступать. Наше соглашение предусматривало конкретные услуги, в том числе напитки для взрослых, и я собирался сделать так, чтобы промоутеры придерживались того, что прописано в контракте. Я не кричал и не был зол, но и не стал сидеть, поджав хвост. Дипломатия, возможно бы, восторжествовала, если бы не вмешательство Майка Альберта. Он открыл пасть и не успели мы опомниться, как охранники и вышибалы взяли его в плотное кольцо, и все они выглядели так, как будто на завтрак сожрали упаковку стероидов.

О, черт… сейчас нам не поздоровится.

Подойдя к этой шайке, я увидел, как Майк копается в своем бумажнике, судорожно что-то из него выуживая.

– П-подождите, – бормотал он. – Она здесь. Сейчас покажу!

Вышибалы смотрели на него с изумлением, как кошка на мышь.

– Если вы попытаетесь меня убить, я заберу одного из вас с собой! – завизжал Альберт. – У меня черный пояс и где-то есть карточка, подтверждающая это.

Всякое дерьмо посыпалось из его кошелька: чеки, деньги, пластиковые карты. Но карточки не было. Я полагаю, ее и не существовало. У меня три разных черных пояса, но никто не давал мне карточку, чтобы я носил ее в кошельке, и не говорил, что требовалось что-то предъявить перед тем, как начать защищаться. Со стороны Майка эта была пустая угроза, мучительно неловко демонстрирующая ложное бахвальство. Не думаю, что кто-то из окружавших его горилл хотя бы немного беспокоился, что сейчас этот мужичок им наваляет в лучших традициях Брюса Ли. На самом деле, это произвело обратный эффект: его выходка разозлила их еще больше.

На мгновение я подумал, пусть делают с Майком что хотят, – он как бы сам заслужил, – но вместо этого решил спокойно вмешаться. В итоге нам пришлось заплатить за выступление и уйти целыми и невредимыми, не потеряв достоинства. Но, несмотря на то, что плюсов в туре было предостаточно, все же их было бы куда больше, если бы Крис поехал с нами. Потом, опять же, учитывая нашу склонность к дракам, может быть, его временное отсутствие пошло на пользу, поскольку отсрочило неизбежный раскол в Megadeth по меньшей мере на ближайшие несколько месяцев.

Фамильярность в конце концов порождает презрение, особенно когда ты конкретно вмазанный.

* * *

Мы вернулись с гастролей без какой-либо идеи о том, что делать дальше. Ситуация изменилась – это все, что мы знали. Мы приезжали в различные места – клубы, вечеринки, рестораны, – и вдруг к нам начинали относиться по-другому. Давали места, куда обычно не сажали, где даже не было сидений, просто бархатный канат или цепь. И должен признать, это приятное чувство. Просто представь: ты в клубе Rainbow Lounge, где каждый – знаменитость, а ты зависаешь возле автомата с сигаретами, внизу у лестницы, как любой другой мудак. Подожди-ка! Нет, не мудак. Ты больше не такой. Тебя провожают на второй этаж на закрытую вечеринку, где горы кокса и девочки на любой вкус. А когда тебе все надоедает, ты прыгаешь в лимузин и едешь на другую вечеринку. И все это время ты думаешь: «Ух ты! А как все это произошло?»