Мастер многоходовок

Марьям с полуслова поняла, чего он хочет: привычного дерзкого взгляда, резкого словца, вызова. Она устала от этих игр.

Всё, что было ей нужно – продумать следующий шаг. Влезть в борьбу, чтобы потерпеть очередное фиаско, было не лучшим решением.

– Я следую правилам общения наложницы с господином. Если я что-то делаю не так, Вам следует только приказать.

– Я приказываю тебе им не следовать.

Марьям подняла удивлённый взгляд, ожидая чего-то. Признания?..

– Выпей вино, – Попросил он, и тут же выпил своё. Девушка тоже выпила, – Мы с самого начала установили совершенно уродские правила. Мы оба. А то, что произошло потом…

Он замялся.

– Когда упали доспехи? – Подсказала Марьям.

– Доспехи упали позже. Сначала я поднял палец вверх, хотя обещал себе этого не делать. А ещё позже…

– В тот момент, когда мы лежали на этом ложе, я сама всё испортила, – Призналась Марьям, – Я сказала правду о том, чего действительно хотела, но я не преследовала целей, когда поцеловала тебя. Я хотела близости. Искренне.

– Играешь?

– Нет.

И снова молчание. Казалось, это напряжение можно физически разрезать ножом.

– Опиума и вина?

– Опиума и вина.

Конечно, это расслабило обоих, причём именно так, как надо. Следующий бокал уже был бы лишним.

– Послушай, – Опять начал Гохан, – Мы оба ведём игру и оба это знаем. Я не могу рассказать тебе всего. И ты мне, видимо, тоже, – Марьям кивнула, – Просто… давай ляжем, как тогда: я на спину, ты на моё плечо… И поделимся… хотя бы чем-то.

– Оба?

– Оба.

Не раздеваясь, они легли в комфортную позу. Опьянял не только напиток: Марьям положила ладонь на грудь Гохана, и он взял её руку в свою. Невинный, но очень интимный жест.

– Я расскажу о своём позоре, – Вдруг сказала Марьям.

– Ты действительно хочешь рассказать об этом? – Марьям кивнула, – Я слушаю.

– Когда ты приказал снять доспехи, я поняла, в чём именно ты хочешь удостовериться, но… всё сложнее. У меня есть брат, мы двойняшки. С детства моими увлечениями были сражения на мечах, стрельба, конный спорт, физические упражнения… А моего брата, наоборот, тянуло к поэзии, живописи, игре на флейте. Родители спокойно относились к тому, что у нас нетипичные увлечения, поддерживали обоих в том, что действительно нас интересовало. Это не казалось странностью.

Позже я стала понимать, что, будучи меньше ростом, я значительно превосхожу брата в силе. Но настоящие проблемы пришли тогда, когда у меня не пошла кровь в шестнадцать лет, а у брата была физическая возможность заниматься сексом, но у него не выделялось семя. Родители позвали лучшего лекаря, он осматривал нас со всех сторон… Внешне мы оба красивы и выглядим, как нормальные представители своего пола, но из-за какого-то сбоя, случившегося в утробе, его внутренние репродуктивные органы сформировались, как женские, а мои, как мужские. Отсюда и моя агрессия, отсюда и физическая сила, отсюда и нетипичная фигура. Я выгляжу красивой женщиной, он выглядит красивым мужчиной, мы оба можем заниматься сексом, причём обоих тянет только к противоположному полу, но… ни один из нас не сможет иметь детей. Никогда.

Гохан мягко погладил её по голове. Марьям добавила:

– Если ты больше не вызовешь меня на хальвет, я пойму.

Султан не ответил на прямой вопрос, но произнёс:

– Спасибо, что поделилась. Для меня многое встало на свои места. Ты тоже можешь задать мне любой вопрос, который тебя интересует.

Гохана тоже покинула смелость. Если Марьям прямо спросит о том, что он чувствует к ней, почему он провоцировал её, почему он вёл себя так, а не иначе… Он не сможет соврать. Это и была та игра, которую он вёл: он с первого взгляда влюбился в дерзкую девчонку, и с каждым днём это чувство только росло. Как бы он ни пытался бежать, он не просто хотел её.

Он её полюбил.

Марьям задала другой вопрос, но не менее сложный:

– Мне рассказали, что у тебя была единственная жена, а потом она потеряла ребёнка. Обычно таких женщин оставляют во дворце хотя бы на правах близкого друга. Почему ты поступил иначе?

– Я… – Гохан недолго собирался с мыслями: ему самому нужно было раскрыть душу, так, как он не раскрывал её никому, – Мою жену звали Вимала. Она была не рабыней, а высокопоставленной женщиной из другой страны. Изначально брак рассматривался, как политически выгодный, но потом я действительно её полюбил, и она меня полюбила. Беременность проходила легко, и я оберегал её, как мог.

Однажды она заболела чем-то вроде обычной простуды, но, конечно, я сразу вызвал лекаря. Он прописал надёжные, проверенные лекарства, а она сказала, что не верит во всё это. Рассказала о том, что её няня была травницей, и научила Вималу готовить многие снадобья. Я сразу пресёк эту идею, я был уверен, что личный лекарь семьи Султана понимает куда больше, чем бабка-травница, я запретил ей лечиться, чем попало, но она ослушалась и подговорила личную служанку собрать нужные травы, а потом сама приготовила себе зелье.