Мастер серийного самосочинения Андрей Белый

Книги о Котике, как и другие книги о детстве, рассказывают о детских играх – и при этом они совсем не похожи на другие книги. Выделяются книги о Котике в двух главных отношениях: что рассказывается и как. Первое не похоже на другие книги, потому что играет ребенок в совсем другие игры. Второе, как, ни на что не похоже своим языком. Приключения Котика мало похожи на приключения Тома Сойера более всего по той причине, что в них нет почти ничего физически событийного – это приключения сознания, ума, духа. Это игры не с вещными реалиями мира, а с их отражениями – в сознании и в языке: пробуждение сознания маленького человека через слово. В этом, на мой взгляд, конкретно и заключаются «приключения пункта» – фабула саги о Котике реализуется как семиотическая игра. Она настолько необычна, что создается впечатление отсутствия фабулы. Сюжет же выстраивается как мозаика языковых игр и открытий, которые можно описать в понятиях семотики – и тогда они образуют череду увлекательных приключений знаков. Разумеется, при обычном подходе к жизни Котика сюжет так же незаметен, как фабула: текст предстает как набор вязких эпизодов, связь между которыми не просматривается и в общее развитие не складывается.

По данным психоаналитика Мелани Кляйн, есть механизм расщепления матери в восприятии ребенка на «хорошую мать», источник радости, и «плохую мать», угрожающую преследованиями[296]. У Белого во взрослом возрасте заметна концентрация на отце и расщепление его на «хорошего отца» и «плохого отца». В романах это реализуется как художественный прием расщепления.

В «Котике Летаеве» и «Крещеном китайце» детское восприятие предоставляет естественную мотивировку для расщепления отцовской фигуры. Как дублирование этого базисного расщепления отца на «хорошего» и «плохого» происходит также расщепление отцовского образа на серию личностей: на отца-защитника и отца-агрессора, на поучающего отца и обсценного отца, на отца-товарища и отца-предателя, на слабого отца и сильного отца. Котик как бы помечает ипостаси отца значками-этикетками: это – плюс, это – минус. Затем производит новое расщепление, которое сопровождается новыми значками. Иногда эти личности накладываются одна на другую. В романах имеет место массовое производство вариаций личности отца. Оно достигается множеством семиотизаций – актов означивания всего отцовского, которые производит Котик. Рефлексия сына необходима для семиотического воплощения личностей отца.

Отец – собираемое означаемое

Разные личности отца, несмотря на их относительную автономность, связаны между собой в глазах сына. Впечатления Котика организуются в его сознании и в тексте ассоциациями, по преимуществу – метафорическими.

Метафорическая замена одного знака другим(и) возможна благодаря их сходству в языковом коде: для каждого знака существует некий воображаемый синонимический ряд. Сочетаясь с исходным знаком по тому или иному признаку, синонимы в этом ряду могут не сочетаться друг с другом. Кроме того, синоним может соответствовать исходному знаку в одном отношении и отличаться от него в других[297]. Таким образом, каждый из синонимов отсылает к значению, характеризующему исходное слово лишь частично. Поэтому для установления всех или наибольшего числа значений исходного слова метафорически – необходимо установление его связей с наибольшим числом синонимов.

То, что справедливо в области языка – как предполагал Фрейд, а после него Лакан[298] – справедливо и по отношению к бессознательным ассоциациям[299]. Сближение одного явления с другим возможно в силу сходства их означающих в воображаемом ряду. Вот только синонимические ряды, которые выстраивает бессознательное, диктуются самыми причудливыми признаками сходства.

Ход мысли Котика сродни семиотическим процессам в бессознательном. Чтобы составить представление о загадочном явлении (загадочном означаемом), каковым кажется отец Котику, ему необходимо сопоставить его с рядом понятных явлений, точнее, их означающих, каждое из которых имеет нечто общее с «папочкой». Котик может создавать индивидуальный ряд означающих, сколь угодно произвольно связанных в его сознании по тому или иному признаку с отцом. Каждый раз он выбирает из этого ряда то, что в наличной ситуации представляет отца. Означающие, которые Котик в разных случаях соотносит с отцом, чтобы лучше себе его уяснить, – из области животного, исторического и мифологического миров: пес, сатир, спрут, бык, носорог, козел, скиф, самурай, конфуцианец. Показания этих означающих разнообразны и порою противоречивы.