Мастер теней (СИ)

   Шу еще раз коснулась светлого шера: с удивлением обнаружила, что кровоподтека нет, бровь цела. И ребро она исцелила, сама того не заметив - и не потеряв ни капли энергии. Напротив, она чувствовала себя полной сил, словно не лечила, а играла с каторжником в "ужасную колдунью". Только в этот раз все было иначе - все равно как если бы вместо жирной баранины она ела фруктовое суфле.

   Юноша поднялся, оказавшись выше Шуалейды почти на голову. Он по-прежнему не отрывал он нее взгляда и едва заметно улыбался - доверчиво, без малейшего страха.

   Шу провела ладонью по его стянутым за спиной рукам, удивилась: слишком крепко и мудрено его связали, словно не менестреля, а головореза.

   - Светлого дня, - сказала она, отбрасывая веревки прочь.

   - Светлого дня, Ваше Высочество, - ответил он, склоняя голову.

   Глубокий, мягкий баритон обволакивал, откликался дрожью в животе. Менестрель, конечно же, менестрель! Таким голосом надо петь серенады и признаваться в любви. О да, серенады, дар искусства...

   Башня Заката не позволила Шу погрузиться в мечты. Эфирные потоки снова взметнулись, обдали холодом: осторожно! Еще слово, и сказка исчезнет!

   "Слово? Хорошо же! Попробуем сыграть без слов!" - подумала Шу Источнику.

   - Я буду звать тебя... - на миг она задумалась: как? И тут же само собой сказалось: - Тигренком. Ш-ш, молчи.

   Шу коснулась его губ, накладывая заклятие. Тигренок кивнул, принимая условия игры, а Источник утих. Даже предчувствие боли - скоро, совсем скоро! - отступило. Правда, недалеко.

   - Шу? - растерянно спросила Балуста, так и застывшая посреди гостиной.

   В одно это слово уместилось и удивление поведением подруги, и возмущение тем, что на шере все еще рабский ошейник, и требование немедленно прекратить мучить ребенка.

   - Проводи Тигренка в ванную на втором этаже, - сделав вид, что не понимает, велела Шу. - Я сейчас приду.

   - Куда девать второго? - Баль кивнула на так и стоящего на коленях полуобморочного шулера.

   - В конюшни.

   Шу коротким жестом стерла шулеру память - лучше начать жизнь заново в конюшнях, чем быть повешенным - и, не дожидаясь новых вопросов от Баль, сбежала: добыть Тигренку одежду и подумать, что же делать дальше. О долге перед собратом-шером она решила временно забыть.

   "Вот и завела кота, - смеялась она над собой, шагая к запертым покоям отца. - Тигренок. Золотой, в черную и белую полоску... красивый! - Она улыбнулась, вспоминая сладость его дара. - Не отпущу. Сейчас не отпущу. Может, потом он сам не захочет уходить?"

   "Он не захочет остаться рабом. Ты бы захотела? - возражала совесть голосом Баль. - Ведешь себя как избалованное дитя. Шер! Ты - шера разума, шера правды. Не ври себе!"

   "Я не вру. Биун бы не привел незаконного раба! Мало ли, почему на нем ошейник? Может, кого-то обокрал или убил?" - уговаривала она совесть.

   "Убил? - не верила совесть. - Не смешно. Он же светлый и совсем мальчишка, не старше тебя!"

   "Ну и что? Посчитаем, сколько убила я?"

***

   В спорах с самой собой она дошла до отцовской гардеробной, выбрала Тигренку костюм поскромнее и отправилась обратно, едва вспомнив, что надо бы спрятаться под пеленой отвода глаз: негоже принцессе бегать с мужскими рубашками в руках! Но не посылать же служанку - потом сплетен не оберешься. Занятая мыслями, Шу не обращала внимания, куда идет, пока в дверях не столкнулась нос к носу с взъерошенной девицей, нагруженной ворохом одежды.

   - Не видишь, куда... - начала Шу, осеклась и засмеялась: девица в зеркале засмеялась в ответ. - Ваше Высочество сегодня удивительно умны, - пропела Шу, приседая в реверансе. - Спутали зеркало с дверью, забыли, что можно взять все эти сорочки, не выходя из комнаты. Что еще Ваше Высочество сегодня сделали великого?

   "Впали в маразм, - проворчала совесть. - Купили светлого шера, обидели Балусту и почти изменили Дайму".

   "Дайм?!" - Шу похолодела. Как она могла? Касаться незнакомого юноши, желать... нет, нет! Что за наваждение!

   Она едва не бросила ворох на пол, словно в её руках были не камзолы и сорочки, а Тигренок собственной персоной.

   "Мне не нужен никто кроме Дайма! Отпустить Тигренка, немедленно отпустить! И пусть уезжает хоть в Хмирну, хоть к ширхабу лысому", - решилась она за два шага до дверей.

***

   В гостиной бушевал небольшой ураган. Злость и обида Балусты метались по комнате вихрями острого хризолита и волнами темно-еловой горечи. Сама она сидела в кресле лицом к двери, выпрямившись и сжав губы.

   - Ну? Ты пришла в себя? - фыркнула Баль.

   Шу пожала плечами, бросила одежду на пол и опустилась в соседнее кресло. Только что казавшееся правильным решение снова разонравилось - и что-то внутри ныло и канючило, как голодный младенец: мое!

   - Пришла. - Шу опустила глаза.

   - Вот и хорошо. Давай я отнесу одежду, а потом ты его отпустишь, - сказала Баль, вставая.

   - Нет! Я сама! - Шу вскочила и схватила первую попавшуюся рубаху.

   Подруга посмотрела на нее удивленно и сочувственно.

   - Не надо. Ты принцесса, а не служанка. Кстати! Тебе не кажется, что сегодня не стоит оставлять Кея одного? После этого покушения он немного не в себе. А шера я сама освобожу, ты не волнуйся.