Мастер теней (СИ)

   Стриж прислушивался к шороху крыс в стенах, стараясь не поддаваться дурману - тот твердил, что крысы опасны, крысы сейчас набросятся и сожрут - и ждал, пока солдат поправит ему штаны, сдерет остатки рубахи и, намочив их из фляги, протрет лицо и ссадины на плечах и груди. Его напоили - горькой, теплой водой, отдающей гоблиновой травкой.

   После первого же глотка Стриж забыл про крыс, зато его разобрало веселье. Товарный вид, с ума сойти! Наставник решил продать ткача! Уж не придворному ли магу? Вот забавно - убийца пополнит его коллекцию редких зверушек... или темной принцессе - смертники говорили про колдунью... не зря же ходят слухи, что последний год виселица пустует...

   Кажется, он смеялся, а может, смеялись солдаты, которые вели его вверх по лестницам и запихивали в черную карету без окон. Мгновение во дворе Гнилого Мешка Стриж потратил на единственный взгляд на небо. Тяжелое, пасмурное, лишь далеко-далеко на севере сквозь прореху в тучах падали на землю золотые лучи. А над Гнилым Мешком небо плакало от смеха - мелкими, как пыль, сладкими каплями.

   Дороги он не видел и не помнил. Мир снова кружился в темном водовороте, лишь иногда в нем всплывали то брат, то кастелян, то Наставник.

   "Выберусь, убью", - кого убьет, зачем убьет, Стриж уже не понимал.

   436г. 17 день Журавля. Роель Суардис

   Из бредовых видений Стриж вынырнул, только когда его вытолкнули из кареты на холодный и мокрый камень внутреннего двора Роель Суардиса. С неба лило. Вокруг стояли, нацелив арбалеты, шестеро солдат и кастелян. Рядом со Стрижом мялся еще один раб, перепуганный парень лет шестнадцати, тонкий, изящный, с ухоженными руками шулера. Над ними возвышалась башня Заката: буйство синих и лиловых молний, текущих между небом и землей.

   - Очухался? - кастелян заглянул ему в лицо, покачал головой и протянул руку в сторону. Тут же один из солдат вложил в нее флягу. - Пей скорей. Её Высочество ждет.

   На этот раз была просто вода. Сладкая, чистая вода. На миг даже показалось, что она вымыла из тела отраву...

   "Ответь, цель - Шуалейда?! - Стриж прислушался к Ургашу внутри себя, но не услышал ничего. - Король? Придворный маг? Шис дери, Гильдия не берет заказов на коронованных особ!"

   Хисс молчал, словно не слышал своего слугу. Зато во весь голос орала паника: его продают сумасшедшей колдунье, размазавшей по скалам орду зургов, упырице, пожирающей каторжан на завтрак.

   "И Наставник хочет, чтобы я убил ее и вернулся. Или - что-то украл и вернулся? Проклятье. Нельзя было сказать прямо, что я должен делать?!"

   - Не вздумай дурить, - сказал кастелян и обернулся к солдатам. - Если дернется, стрелять по ногам. Её Высочеству он нужен живым, но не обязательно целым.

   Холодная дрожь, холоднее сыплющейся с неба мороси, пробила Стрижа вместе с пониманием: чего бы хотел от него Наставник, уже не важно. Хисс не откликается, тропы Тени ускользают, бежать можно только в смерть, зато вот она, башня Заката. Он должен войти в логово колдуньи и вернуться. А для этого придется убедить ее оставить в живых нового раба, подобраться на расстояние удара - и убить. Что ж, даже сумасшедший ментал - всего лишь женщина.

   - Стоять, - приказал арбалетчикам Биун перед высокими дверьми в полыхающий синим и фиолетовым Ургаш. Показалось, башня смотри на него сотней разноцветных глаз. - А вы идите за мной.

   "Твой выход, Стриж. Этот зритель взыскательней Пророка, так что играй на совесть!"

   Пропев про себя умну отрешения, Стриж очистил разум от всех мыслей и эмоций, и, не дожидаясь толчка в спину, перешагнул порог башни Заката.

   Шуалейда

   436г. 17 день Журавля. Роель Суардис

   - Кастелян Гнилого Мешка, бие Биун по повелению Вашего Высочества, - объявил гвардеец, пропуская в покои Шуалейды невзрачного человечка и волну отчаяния со страхом.

   Шуалейда отбросила котенка на диван и отвернулась к окну. Усталость и безнадежность последних дней вдруг навалились, пытаясь согнуть плечи. Глубоко внутри проснулся привычный голод, а вместе с ним - совесть. Стоит ли снова пугать каторжников? Баль права: сейчас это не необходимость, а всего лишь потакание собственным слабостям. Хочется выместить злость и обиду, почувствовать чужой ужас и свою безграничную власть... какая гадость! Хуже, чем Бастерхази!

   - ...лучший товар для Вашего Высочества...

   - Пойдите вон, - резко обернувшись к дверям, оборвала она кастеляна.

   Бие Биун осекся на полуслове, а сама Шу замерла, не окончив жест. Золотое сияние магии, опутанное жемчужными и угольными нитями, словно сетью, билось в такт её сердцу, вдруг подскочившему к самому горлу. Сквозь кокон дара - светлого, редчайшего дара искусства, с проявленной кровью сразу Хисса и Райны - виднелся юноша, полуголый, связанный, избитый и грязный. Он стоял на коленях, мокрые соломенные волосы падали на лицо, не позволяя разглядеть глаз. Нестерпимо захотелось дотронуться, почувствовать ладонями тепло его кожи и дивной магии.

   "Мое! Хочу!" - заверещала голодная пустота внутри.

   - Ваше Высочество... - начал кастелян, но Шу махнула рукой: молчать.