Читаем Мастера иконописи и фрески полностью

Центральная икона деисуса представляет образ Иисуса Христа. В руках он держит раскрытое Евангелие. Фигура Иисуса размещена в композиции на фоне ярко-красного ромба, сине-зеленого овала и красного четырехугольника, которые являются символами вечного прославления Христа. Овал и расположенные в углах ромба символы евангелистов служат для выражения небесных и земных сил Иисуса.

Торжествующе-величавый образ Иисуса Христа олицетворяет собой русский национальный идеал, который значительно отличается от образов более ранней, связанной с греческими традициями иконописи.

Образ Спаса служит воплощением славянских черт. Он выражает представления древних русичей о правде и справедливости, которые редко можно отыскать в действительной, земной жизни. Лики святых, обращающихся к Иисусу с молитвой, отражают веру русского человека в справедливый божеский суд.

Каждый из образов, составляющих композицию, оказывается наделенным характерными, присущими только ему чертами. Но вместе с тем они призваны воплотить общий замысел живописца и выразить общую тему произведения.

Плавные однонаправленные линии, составляющие силуэт Богоматери, нарушают протянутые в направлении к Спасу руки. Ее образ выражает скорбь и печаль, молчаливую мольбу в защиту человеческого рода. В лике Иоанна Предтечи выражены духовный плач и вечная скорбь за судьбу грешного земного человека. Он призывает покаяться. Об этом свидетельствует надпись, сделанная на свитке, который держит в левой руке Иоанн. Пальцы правой его руки сложены в молитве.



А. Рублев. «Иоанн Предтеча», 1408, Благовещенский собор Кремля, Москва


Помимо вышеперечисленных работ, в композицию иконостаса включены также иконы «Иоанн Богослов», «Андрей Первозванный», «Григорий Богослов» и «Иоанн Златоуст».

Образ Григория Богослова (Великого) воплощает в себе, с одной стороны, возвышенную торжественность, а с другой – величавое спокойствие и пришедшую с годами мудрость. Лик святого создается живописцем за счет использования теплых красок, способных отразить всю внутреннюю, душевную и духовную целостность святого. Детально выписаны древнерусским автором и насыщенно-красная подкладка одежд Григория Богослова, Евангелие с изумрудно-зеленым обрезом страниц и покрытой причудливым орнаментом крышкой.

Изображение двух архангелов в деисусной композиции Успенского собора связано с древней традицией в иконописном искусстве. Фигуры архангелов издавна размещали по обеим сторонам от центральной фигуры Иисуса Христа. Однако в работах Андрея Рублева образы архангела Михаила и архангела Гавриила получают новое значение. Выписанные яркими и светлыми красками, они призваны приобщить зрителя, земного человека, к миру возвышенному, поднебесному.

Когда-то над деисусом Успенского собора размещались композиции, иллюстрировавшие различные сюжеты, взятые из Евангелия. К сожалению, из их числа сохранилось только пять икон: «Благовещение», «Сошествие во ад», «Вознесение» (Третьяковская галерея, Москва), «Сретение» и «Рождество Христово» (Русский музей, Санкт-Петербург).

Из перечисленных выше композиций, по мнению современных исследователей, кисти Андрея Рублева принадлежит только «Вознесение». По технике исполнения это самая совершенная работа из всех указанных. Торжественность момента передана в композиции на чрезвычайно малом пространстве, где умещаются фигуры возносящегося на небеса Иисуса Христа, парящих ангелов, а также апостолов, облаченных в белые одежды.

Фоном для композиции служит гористый пейзаж, украшением которого являются деревья с зелеными пышными кронами. Изображение деревьев связано с мотивом Животворящего древа, которое издавна было символом Иисуса Христа и Вознесения. Таким образом, пейзаж у Рублева как бы становится олицетворением связи времен: христианского и более раннего, дохристианского периода в истории развития славянской культуры.

Особенно выразителен в композиции образ Богоматери. Ее жесты и выражение лица словно призваны подчеркнуть все те чувства, которые в данный момент царят в ее душе. Раскрыв ладонь левой руки, Богоматерь словно пытается почерпнуть небесную энергию. Справа и слева от Богоматери расположены фигуры апостолов, которые с радостью наблюдают за происходящим чудом Вознесения Иисуса.

Необходимо сказать, что именно в отдельных иконах, составляющих композицию Успенского собора, современные исследователи смогли выявить те характерные черты, по которым в дальнейшем они смогли определить кисть легендарного Андрея Рублева. Многие искусствоведы говорят о том, что «Вознесению» присущ особый ритмический строй, а также особенное чувство цвета и пластической гармонии, характерные для художественной манеры Рублева. После окончания работы над иконостасом Владимирского Успенского собора Андрей Рублев приступил к написанию Звенигородского чина. Он представлял собой иконный ансамбль, составляющий три поясные иконы: «Спас», «Архангел Михаил» и «Апостол Павел».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное