Мастодония

– Нету здесь никаких отбивных, – сказала Джилл. – Но кое-что найдется червячка заморить. А, капитан?

– Конечно, – кивнул капитан. – Сейчас сообразим. Что-то наверняка осталось.

Джилл встала, зажав бутылку под мышкой.

– Пришлите еду ко мне в каюту, – попросила она капитана и повернулась к Теннисону. – Пошли. Помоетесь, причешетесь, и посмотрим, на кого вы в самом деле похожи.

Глава 3

– А теперь об основных правилах поведения, – объявила Джилл. – Это необходимо, поскольку мы мало знакомы. Я не намерена делить с тобой постель, но кровать поделю, вернее, койку – какая это кровать! Спать будем как капитан с помощником – по очереди. Можешь пользоваться туалетом; впрочем, на подобных кораблях его называют гальюном. Обедать будем вместе; посидеть, поболтать, послушать музыкальные кристаллы – это пожалуйста. Поскольку у меня слишком добрый нрав, из-за чего всю жизнь страдаю, пару приставаний вытерплю, но если станешь слишком назойливым – выставлю вон!

– Я не буду слишком назойливым, – пообещал Теннисон, – как бы мне этого ни хотелось. Чувствую себя бродячим псом, которого подобрали и приютили.

Отломив кусок хлеба, он очистил тарелку, подобрав остатки тушенки.

– Знаешь, – сказал он, – я был так голоден, что это блюдо показалось мне совсем недурным на вкус. Но все-таки какой-то у него странный привкус. Тушенка – это ясно, но из чего?

– Не спрашивай, лучше закрой глаза и доедай. Иногда можно и нос заткнуть. У меня сильное подозрение, что это приготовлено из одного из отошедших в мир иной паломников. В такой тесноте некоторые из них отправляются на тот свет – дело обычное.

Он беспомощно замахал руками:

– Прошу тебя, Джилл, не надо. Моему организму нужна пища, и мне хотелось бы, чтобы она удержалась внутри.

– Вот уж не думала, что у врача может быть такой слабый желудок.

– Врач, голубушка, – это не обязательно грубое животное.

– Оставь тарелку в покое. Ты так ее вылизал, что мыть не придется. Между прочим, капитанская бутылочка еще не допита…

– Я заметил. Ты ее так по-свойски прихватила из рубки!

– А она, строго говоря, не ему принадлежит. Он их просто-напросто таскает из груза, а помощник закрывает на это глаза. Он набирает с собой гору ящиков в каждый полет. Спецзаказ для гномов, занятых в Проекте «Ватикан».

– Гномы из Проекта «Ватикан»? Что за ерунда? Что за гномы, что за проект такой?

– Как, разве ты не знаешь?

– Понятия не имею.

– Ну, по правде говоря, никакие они не гномы, хотя их так частенько называют. Некоторые там – люди, но большинство – роботы.

– Это не ответ. Объясни поточнее. Звучит загадочно и…

– Что с тобой, друг мой? Какие загадки? Загадки у тебя. Капитан сказал, что ты безбилетник, но оплатил свой проезд. Но если ты ничего не знаешь о Проекте «Ватикан», зачем летишь на Харизму? Там нечем заняться, кроме этого проекта.

– Ну так просвети меня, – попросил Теннисон. – Пока я не попал на этот корабль, я слыхом не слыхивал ни о Харизме, ни о Проекте «Ватикан». Что за планета?

– Всему свое время. Сначала – ты. Я тебя приютила, не забывай. Давай выпьем и начинай.

Они выпили по очереди. Теннисон взял бутылку из рук Джилл, глотнул и отдал обратно.

– Просто потрясающий напиток, – проговорил он.

– Давай.

– Ну, начнем с того, что я действительно врач.

– Не сомневаюсь. Я в твой чемоданчик заглянула.

– Ты знаешь, что за местечко Гастра – планета, с которой мы стартовали?

Она поежилась:

– Мерзкая дыра, но я довольна, что попала туда. Это ведь последняя стоянка на пути к Харизме, а у меня уже было столько пересадок… Я, конечно, не представляла, что попаду на такой кошмарный корабль. Пришлось навести справки. И представь себе, выяснилось, что это единственный корабль, совершающий рейсы между Гастрой и Харизмой. Наш капитан специализируется на перевозке паломников…

– Да, кстати, насчет паломников…

– Нет. Сначала ты мне рассказываешь про Гастру, а потом я тебе – про гномов, Папу и паломников.