Мастодония

– Понимаешь, существует много разных форм жизни. Вселенная просто-таки кишит всевозможными формами жизни – биологической и всякой другой. Среди небиологических форм жизни полным-полно разновидностей…

– Ну да, – кивнул Теннисон, – роботы, к примеру.

– При чем тут роботы, черт возьми? Ну да, извини, конечно, роботы – одна из разновидностей небиологической жизни. Произведенная, искусственная форма небиологической жизни. Но существуют природные формы небиологической жизни, понимаешь? В области созвездия Ориона, например, существует пылевое облако. Небольшое скопление пыли и газа. Отсюда его трудно разглядеть даже в самый мощный телескоп. Смешение магнитных полей, газов высокой плотности, мощнейшая ионизация, тяжелые облака космической пыли. И там есть что-то живое. Может, сам газ, сама пыль. А может – и что-то еще. Можно почувствовать ритм жизни, ее пульс, и… оно разговаривает! Нет, разговором это с большой натяжкой можно назвать – «коммуникация» подойдет лучше. Уловить это можно, но понять – увы! Может быть, те формы жизни, которые там обитают, что-то пытаются сказать нам, а может быть, говорят между собой…

– Но какое отношение это имеет к жизни после смерти?

– А я разве сказал, что это имеет отношение к жизни после смерти?

– Да нет, – вздохнул Теннисон, – не говорил как будто.

Иногда Теннисон, прихватив с собой немного еды и бутылочку вина, перебросив через плечо термос с кофе, отправлялся бродить по окрестностям – ходил по узким извилистым тропкам, взбирался на невысокие холмы. И всегда перед его глазами были горы – синие и лиловые, они возвышались над окрестностями, всегда волшебные, всегда таинственные, изборожденные причудливыми тенями, сползавшими по склонам, сверкающие белизной заснеженных пиков. Долгие часы Теннисон мог сидеть, глядя на горы, устроившись на невысоких пригорках, и никогда не мог наглядеться. Загадка гор, их необъяснимая притягательность оставались нераскрытыми, сколько на них ни смотри.

Он уходил далеко от Ватикана, порой плутал, шел не по той дороге, которой ушел из дому, но в конце концов всегда находил тропинку, которая выводила его домой. Он радостно топал по ней, поднимая башмаками маленькие облачка пыли, спину его грели лучи теплого солнца, а в памяти хранилось величавое спокойствие гор. Проходило несколько дней, и он вновь отправлялся на прогулку, порой менял направление, но горы видели его всюду и следили за ним.

Однажды после полудня, возвращаясь в Ватикан по одной из нешироких дорог, он услышал позади шум мотора. Оглянувшись, он увидел сильно помятый автомобиль, за рулем которого сидел мужчина. Теннисон был удивлен не на шутку – впервые за время его одиноких вылазок ему кто-то встретился, не говоря уже об автомобиле. Он отступил с дороги в сторону, чтобы пропустить машину, но автомобиль остановился. Водитель поинтересовался:

– Вы такой любитель ходить пешком, что даже не хотите, чтобы вас подвезли немного?

У незнакомца было простое, честное, открытое лицо, умные голубые глаза.

– С удовольствием проедусь, – улыбнулся Теннисон.

– Надо понимать, – сказал мужчина, когда Джейсон уселся рядом, – вы – новый доктор из Ватикана? Теннисон, если не ошибаюсь?

– Верно, – не без удивления ответил Теннисон. – А вы?

– Я Декер. Томас Декер – к вашим услугам, сэр.

– А я тут брожу уже столько дней, – признался Теннисон, – и, представляете, вы первый, кого я встретил.

– И ничего удивительного. Только со мной вы и могли встретиться. Остальные-то по домам сидят, у каминов греются. Даже неинтересно им выйти да посмотреть, что за порогом делается. Смотрят на горы каждый божий день и только горы видят. А вот вы видите больше чем просто горы, а, доктор?

– Гораздо больше, – не стал отрицать Теннисон.

– Ну а как насчет того, чтобы увидеть еще больше? У меня сейчас такое настроение, что я вполне мог бы для вас экскурсию провести.

– Получайте клиента, – улыбнулся Теннисон. – Никаких возражений.

– Ну что ж… Батарея заряжена, хватит на несколько часов. Предлагаю для начала взглянуть на фермы.

– Фермы?

– Ну конечно фермы. Что это вы так удивились? Вы же хлеб едите, правда? Мясо, молоко, яйца?

– Ну, естественно.

– И как вы думаете, откуда это все берется, если не с ферм?

– Как-то, признаться, в голову не приходило.

– Эти роботы, они все продумали, – объяснил Декер. – Они должны кормить своих людей, поэтому некоторые из них стали фермерами. Нужно электричество – они построили плотину и поставили электростанцию. Они пользуются и солнечной энергией, но не слишком широко. Однако такая возможность есть, и, если понадобится, они ее используют, не сомневайтесь. У них есть и ветряк, но он работает редко – нет большой потребности. Раньше он был очень нужен, когда его только построили. Но это было давно, много веков назад. – Прищелкнув языком, он продолжил: – Уж в чем в чем, а в безделье роботов не упрекнешь. Ну вот взять хоть лесопилку для примера. Там у них стоит примитивный паровой двигатель – как вы думаете, на чем он работает? На щепках и опилках.

– Полное самообеспечение. Круговорот, – заключил Теннисон.