Мать (CИ)

- Как же пошли, если Маргарита нас не отпускала?

- Да чихать мне на Маргариту! - брякнул Пахомов.

- Оба-на! - удивился Беляков. - А куда ты хочешь двинуть?

- Да вот хоть... в видеосалон, что ли... Ты как?

- Пошли, - пожал плечами Беляков. - Только не сейчас. Куда спешить-то? Всё равно скоро отпустят.

Он был прав. Через полчаса Маргарита скомандовала отбой.

- Зимин, Свержин, отнесите грабли на склад. Малыгаева, приведи со спортплощадки Луханина с Петровым. Жердев, собери пустые мешки. Шарова, прекрати беситься! Сходи к Ирине Леонидовне, скажи, что мы закончили. Игнатенко, найди Григория Валерьевича, завхоза. Вот ключи от класса труда - отдашь ему. - Она помолчала, разглядывая четвёртый "В". - Ну что ж, молодцы. Беляков, не лови ворон, на меня смотри! В понедельник всем быть на демонстрации! Помните: это не просто выходной, а день солидарности трудящихся. Мы обязаны проявить нашу солидарность. Будет очень плохо, если все школьники придут, а четвёртый "В" - нет. Полагаюсь на вашу сознательность. Все свободны.

Володька и Беляков направились домой к Пахомову, чтобы попросить у родителей денег на фильм. Володька хорохорился, болтал о всякой всячине, подавляя горечь от Ромкиных слов, а сам думал то о Грищуке, то о своём провале на конкурсе.

- Ты на каком вопросе срезался? - спросил он приятеля.

- На одиннадцатом, вроде. Про основателя ихней Компартии.

- А кто вообще победил-то?

- До конца дошёл? Никто, кажись. Путёвку дали чуваку из девятого класса. Он дольше всех продержался. Только зря.

- Почему?

- Ну, он вернул её потом.

- Зачем? - изумился Пахомов.

- Да фиг знает. Какие-то у него там проблемы.

Пахомов мстительно усмехнулся. "Вот и хорошо", - подумал он.

Проходя мимо проклятой стройки, Володька невольно прижался к другой стороне дороги и прибавил шагу. На перекрёстке им пришлось задержаться - там двигался очередной похоронный кортеж с автобазы: грузовики растянулись от рынка почти до "Геолога".

- Блин, почему они вечно по главной улице идут? - нервничал Пахомов.

- Наверно, потому что здесь - хороший асфальт, - резонно ответил Беляков.

Улучив момент, когда между КАМАЗами появится просвет, они перебежали через дорогу и направились вниз по улице, вдоль одинковых кирпичей пятиэтажек. На пустыре за стадионом гремели хлопки: подростки жгли костёр и кидали в него шифер.

- У меня в ноябре Мишкин самолётик улетел на балкон, - сообщил зачем-то Володька. - Я его тогда не мог достать - дверь примёрзла. А теперь вот всё растаяло, но фиг он от меня его теперь получит, гад.

Беляков промолчал.

В подъезде Володька проверил почтовый ящик, выудив очередное письмо счастья - уже третье за год.

- Зырь, Толян, чего нам шлют, - показал он Белякову линованный лист, аккуратно выдранный из тетради по русскому языку. На листе красивым почерком было написано: "Не выбрасывайте и не рвите это письмо! Кто перепишет его десять раз и отправит по десяти адресам, к тому придут счастье и удача. Одна девочка получила такое письмо, но не стала его переписывать. У неё умерли родители, а сама она тяжело заболела. Другая девочка сожгла это письмо, и у неё дома случился пожар. А ещё одна девочка переписала его десять раз и разослала разным людям, и ей было счастье и здоровье. Пионеры, комсомольцы и коммунисты не верят в бога и будут гореть в адском пламени. А кто верит, спасётся...".

Беляков прочитал письмо, хихикнул.

- Как будто Зимин писал. Только без ошибок.

Они поднялись на третий этаж. Володька долго звонил, потом открыл своим ключом. В большой комнате гудел пылесос, в квартире пахло рыбой - кто-то из родителей варил уху.

- Мама, мы с Толяном в видеосалон хотим пойти, - прокричал Володька с порога. - Дашь денег?

Мать вышла в прихожую. Она была в старом домашнем платье и тапочках. Волосы были перетянуты ободком.

- Здравствуйте, молодые люди, - улыбнулась она. - Что, субботник уже закончился?

- Ага, - ответил Пахомов, протягивая ей письмо счастья.

Беляков смущённо мялся в дверях.

- Здрасьте, - сказал он.

Мать пробежала глазами письмо и скомкала его.

- Тебе денег дать? Сколько?

- Рубль, - ответил Володька. Но посмотрел на друга и тут же поправился: - Два.

Мать открыла потёртую замшевую сумку, стоявшую на тумбе в прихожей, достала из кошелька две жёлтых банкноты.

- Держи. Может, ещё дать? Жвачки себе купите...

- Не, - замотал головой Володька. - Не надо.

Отец тоже вышел в коридор. На нём был поварской фартук с цветочками.

- Привет! - сказал он обоим.

- Здрасьте, - тихо ответил Беляков.

- Ну, мы пойдём, - заторопился Пахомов, боясь, как бы родители не сцепились на глазах у друга. Ссоры между ними вспыхивали мгновенно и совершенно непредсказуемым образом.

- Ты не поздно будь! - крикнула ему вдогонку мать.

- Ладно.

Видеосалон располагался в подсобке Дома культуры. На полпути к нему Беляков встретил нескольких своих друзей на велосипедах. Завязался деловой разговор.

- Меняю две белых катафоты на твою оранжевую.

- Не, белые - без мазы. Давай красную.

- Усы на передке - зыко! А я хочу сплошное колесо сделать, без спиц. Чтобы как у гонок. В порту видел. Клёво!