Мать (CИ)

- Да ну, фигня. Это велик утяжеляет. Лучше спицы толем покрыть. Князь на своём так сделал. Офигенно выглядит.

- А фары видели, пацаны? От колеса запитываются. Вообще круть.

Пахомову скучно было слушать их. Техникой он не увлекался, да и велосипеда у него не было. Родители прошлой осенью купили ему снегокат "Чук и Гек", а значит, велик он получит ещё очень нескоро: отец скорее повесится, чем сделает две дорогие покупки за год.

А беседа текла своим чередом.

- Багажник - это для дедов. На фига он вообще?

- А если раму спилить? Голимо будет?

- Заплатки приваривать надо, а не клеить. Ещё, небось, и не зачистил...

- Вторую цепь повешу. Мне брательник обещал.

Наконец, разговор завершился, и Пахомов с Беляковым двинулись дальше.

Расписание сеансов, вывешенное на большом листе ватмана при входе, сообщало, что завтра в пять будет боевик "Рыжая Соня" с "молодым Шварценеггером". Пахомов почувствовал страх, как всегда, когда сталкивался с чем-то незнакомым. Молодой Шварценеггер. Значит, сейчас он уже не молодой, и, наверно, очень известный? А Пахомов про него и не слыхал. А вдруг кто спросит? Блин...

Зато на сегодня расписания не было вообще.

- Выходной, что ли? - обомлел он.

Они зашли в помещение - там уже сидело с десяток мальчишек. Видеосалон напоминал школьный класс, только вместо доски у стены стояла подставка для телевизора и видака. А в остальном - те же парты и стулья.

Пахомов оглядел присутствующих. Кто-то играл в фантики, некоторые сосредоточенно глотали лимонад из бутылок, двое у окна, хихикая, выводили что-то ручками на столешнице.

- Чо, будет фильм-то? - бравируя, спросил Пахомов у присутствующих.

- Будет, - лениво буркнул кто-то.

Они уселись за одну из парт. Вскоре вышел хозяин видеосалона: упитанный мужик лет сорока пяти с задумчивым взглядом.

- Всех приветствую, - сказал он без улыбки. - Слушайте, народ, у меня есть для вас на выбор: "Утка Говард" и "Омэн". Что решите, то и поставлю.

- "Утка Говард"! - загомонили все. - Классный фильм! Самое то!

Пахомов понятия не имел, что это за "Утка Говард". Ещё один удар по самолюбию.

- Но учтите, - произнёс хозяин. - "Утка Говард" - обычная комедия, а "Омэн" - это событие. Такие фильмы снимают очень редко. Если вы сегодня его не увидите, то можете не увидеть никогда. Это - мистическая драма с выдающимися актёрами. Я эту кассету достал почти случайно, взял напрокат до завтра. Так что ловите шанс. Такое кино залетает к нам очень редко.

Пацаны уважительно притихли. Раз такая редкость, надо глянуть.

Хозяин кивнул, поставил кассету и сам пристроился за одной из парт, выключив свет и опустив тёмные занавеси на окнах.

Зрелище, однако, не вызвало у зрителей восторга. Всю дорогу какой-то демонический мальчишка с угрюмым взглядом на бледном лице губил окружающих, а взрослые тщетно пытались его остановить. Там ещё были какие-то пророчества, кресты и метки на теле. Скучно, никаких драк и даже магии.

- Блин, туфта полная, - загомонили зрители, когда фильм закончился. - "Утка Говард" в сто раз лучше. Там хоть поржать можно. Только время потеряли.

- Отстой! - поддакнул общему хору Пахомов.

Хозяин видеосалона грустно взирал на выходящих мальчишек.

- А ты знаешь, - сказал Пахомов товарищу, когда они оказались на улице, - что если сильно надавить на солнечное сплетение, то человек заснёт?

- Знаю, - ответил Беляков. - Мы так с братом соревновались, кто кого вырубит.

- Ну и как?

- Я победил.

Глава девятая

На первомайскую демонстрацию собирались, как в гости. Мать переживала, что у неё старые туфли.

- Да кто на них будет смотреть? - бесился отец.

- Все будут! И сделают соответствующие выводы.

- Ну и пусть делают. Тебе до них какое дело?

- Да это тебе ни до кого нет дела. А другие смотрят. Я что - бичовка? По одежде о человеке судят. Если б я была как ты, у нас бы ребёнок ходил голый и босый.

- Будешь копаться - пойду без тебя.

Пахомов смотрел по телевизору праздничные демонстрации во Владивостоке и Петропавловске-Камчатском. Звенели радостные голоса дикторов, по улицам шагали счастливые люди с разноцветными шариками и кричали "Ура!".

Наконец, собрались.

- Володька, выключай телевизор! - крикнул отец из прихожей. - Хватит глаза портить.

Пахомов вышел в коридор, начал обуваться.

- Мама, почему в Москве демонстрация идёт днём, а нам её показывают вечером?

- Из-за разницы во времени.

Отец покачал головой, глядя на него.

- Тебе уже десять лет, а вопросы задаёшь, как маленький.

- Я просто так, - обиженно пробурчал Пахомов.

Ему вспомнилось потрясение, какое он испытал, когда узнал, что Африка больше Советского Союза. С первого класса учителя твердили, что СССР - самое большое государство в мире, а тут надо же - кто-то оказался ещё больше. "Ну Африка же - континент, - объясняла ему мать. - А Советский Союз - страна". "Ну и что?" - не понимал Володька.

Это было три года назад. Но неловкое воспоминание грызло до сих пор, всплывая каждый раз, когда он задавал глупые вопросы.

- Ну что, идём? - нетерпеливо спросил отец.

- Сейчас, - ответила мать, крася губы перед зеркалом. - Ещё пять минут.

В дверь позвонили.