Мать. Мадонна. Блудница. Идеализация и обесценивание материнства

Другую пациентку направил ко мне инспектор службы пробации[15] в связи с «ее депрессией, неудовлетворительными отношениями и занятием проституцией». Она опоздала на полчаса, что само по себе указывало на смешанные чувства по поводу консультации у психиатра, и призналась мне в этом, а также в сомнениях в отношении причин, побудивших инспектора направить ее ко мне. На протяжении последних шести лет у нее уже возникали проблемы с законом из-за приставания на улице; суд вынес решение о направлении ее на пробацию, а ранее о лишении свободы на три, шесть и восемнадцать месяцев. Она также отметила, что нынешнее трехлетнее решение о пробации подходит к концу и ей грозит очередное разбирательство в суде: после долгого периода «хорошего поведения» ее снова задержали за приставания на улице. Она часто срывалась и нарушала закон в тот момент, когда пропадало сдерживающее ощущение, которое обеспечивалось решением о пробации. Это очередное отыгрывание было бессознательной заменой потребности в еще большем внешнем контроле.

История жизни моей пациентки была наполнена крайне тяжелыми психологическими травмами и лишениями. Мать умерла, когда ей было всего два месяца. Ее приемный отец пытался удочерить ее, но это стало возможным, только когда ей исполнилось пять лет. До этого времени она жила с родным отцом, его второй женой, а позднее с двумя единокровными братьями. Она помнит, что мачеха плохо к ней относилась; однако в приемной семье лучше не стало: ее вновь подвергали физическим наказаниям. Ей нравилось ходить в школу, поскольку это давало возможность не быть дома. По окончании пятого класса она сдала экзамены по программе средней школы, получив минимальный проходной бал. Она часто убегала из дома. Когда ей исполнилось тринадцать, в одном из таких побегов она обратилась к своему родному отцу в надежде найти у него поддержку и утешение. Она их не получила. Вместо этого он вывез ее в соседний парк и попытался совершить с ней половой акт. Она яростно сопротивлялась и, чтобы избежать насилия, сказала, что у нее месячные. Тогда он заставил сделать ему минет, пригрозив тем, что изобьет ее и расскажет приемным родителям о том, что она плохо о них отзывается. Она живо помнила, какой ужас и отвращение она испытывала в тот момент. В крайне подавленном состоянии она вернулась к приемным родителям. В семнадцать она познакомилась с молодым человеком ее возраста и забеременела. С самого начала он не хотел брать на себя ответственность и предложил ей сделать аборт. Она настояла на том, чтобы оставить ребенка, и после рождения дочери он женился на ней. Во время их недолгого брака он постоянно унижал и избивал ее. Когда они расстались, она познакомилась с мужчиной, который предложил ей стать проституткой. Она согласилась и стала каждую ночь выходить вместе с другими девушками на Парк-Лэйн[16] «арканить клиентов». За ночь она обычно зарабатывала около пятисот евро, которые она полностью отдавала своему сожителю. Иногда она сама приходила к клиентам, а бывало, что принимала их у себя дома, где в соседней комнате ее поджидал партнер, требовавший от нее срывать с клиентов еще больше денег.

Она очень переживала, когда ее бывший муж получил опеку над их дочерью, но не смогла оспорить это решение. Когда дочери исполнилось шесть лет, она забрала ее из школы и увезла с собой. Она скрывала ее целый год, однако ее партнер заставил вернуть дочь, поскольку это сильно мешало ей зарабатывать деньги. После этого у нее случались передозировки наркотиков, из-за которых она не раз попадала в больницу. Это продолжалось до тех пор, пока партнер не ушел от нее. За три месяца до нашей первой встречи ей пришлось провести пару дней в тюрьме, откуда ее выпустили под поручительство инспектора службы пробации, с которой у нее сложились очень хорошие отношения. После этого она решила устроиться на работу для того, чтобы ей разрешили видеться с дочерью.

Спустя какое-то время ей разрешили встречаться с ней раз в две недели при условии строгого надзора, но эти встречи оказались для них непростыми: дочь пребывала в замешательстве, а мать в досаде. В итоге она отказалась от этой возможности и больше не встречалась с дочерью, убеждая себя: «Так будет лучше для нас обеих».

Тридцатипятилетняя миссис G обратилась за помощью по рекомендации, в которой было сказано, что она «оказалась на пике отчаянии из-за психосексуальной проблемы». Когда она пришла в первый раз, она показалась мне обаятельной и привлекательной женщиной, которая откровенно говорит о своих проблемах, способна к пониманию и заинтересована в лечении.

Она была одаренным и успешным ученым и сказала, что никто из тех, кто ее знает в профессиональной сфере, не мог бы себе и представить, что ей нужна помощь психиатра. Для внешнего мира она создала такой образ довольного жизнью и независимого человека. Она сказала, что ей «уже надоело запрыгивать в постель с очередным мужчиной» и призналась себе в том, что испытывает отчаяние, безнадежность и в целом несчастна.