Мать велела герань не поливать

Почти добежав до места аварии, Ира споткнулась и снова упала на асфальт. Мужчина склонился над ней и что-то произнес, но она не услышала – ее взгляд, мысли и чувства сейчас были там, где развернулся этот проклятый грузовик. Она с трудом встала, чувствуя, как силы покидают ее от волнения и нервов. Сделала еще несколько шагов и, глядя на дымящийся разбитый мотоцикл и вмятину на боку грузовика, услышала, как сирены скорой и полиции разрывают пространство. Фигура мотоциклиста лежала неподвижно, вокруг темноволосой головы растекалась липкая кроваво-красная лужа, словно небо по капле стекало на черный асфальт.

– Ира-а-а-а-а!.. – раздался крик, который она когда-то уже слышала.

Не дойдя нескольких шагов, Ира упала в обморок.

* * *

– Ну вот, он сделал это! Было великолепно! Это его лучшая работа! Она должна им гордиться! – думал Кирилл, лежа около дымящегося байка в луже липкой красной жидкости, так натурально имитирующей кровь. Сегодня был отличный вечер, само небо подыгрывало, словно включив нужную цветовую гамму и поддержав их пунцовым закатом.

– Все! Снято! – скомандовала тоненькая девушка в джинсах и бейсболке, захлопнув кинохлопушку.

– Вставай, герой! Молодец! С первого дубля справился! Не сомневалась в тебе. – Она подбежала к лежащему на дороге Кириллу, протянула ему руку, помогая встать.

– Похоже, все-таки спину потянул, когда слетал с байка. – Он оперся рукой о дорогу, подобрал ноги, смахивая с головы кровяную накладку. – Хотя все в порядке, жив! Ну, иди же ко мне! – Он притянул к себе девушку.

– Кирюш, ты меня прости за вчерашнее, я весь день себе места не нахожу. – Она прижалась к нему, смотрела в глаза, поправляя сбившиеся волосы, оттирая с лица застывшую бутафорскую кровь. – Я согласна! Ты слышишь, я согласна!

Он подхватил ее на руки и закружил по еще пустому Садовому, крича во весь голос: «Вы слышали? Она согласна!!! Согласна!»

* * *

Ира очнулась и не сразу поняла, где находится. Вокруг ярко светили софиты, перемещались люди с проводами и камерами, стояли машины скорой и полиции с включенными световыми сигналами.

Она лежала на какой-то кушетке, стоящей прямо на тротуаре Садового кольца, рядом с ней сидел мужчина из мерседеса. Он гладил ее по голове, меняя влажные компрессы. В руках держал ее мобильный телефон. Не просто держал, а с кем-то по нему разговаривал.

– Все, очнулась. Никуда не уходите. Мы скоро приедем. Да! С ней все хорошо! Не волнуйтесь! – скомандовал он невидимому собеседнику и, увидев, что Ира открыла глаза, с улыбкой протянул телефон.

– Я же говорил, что он позвонит.

Мужчина управлял машиной уверенно, тихо трогался на светофорах, плавно тормозил, то и дело посматривая на новую знакомую и справляясь о ее самочувствии. Она сидела на пассажирском сиденье закутанная в плед, обняв ладонями теплую чашку с кофе из термоса, пытаясь сообразить, что же с ней случилось.

– Как же он похож на моего сына. Бывают же совпадения… – тихо прошептала Ира, вспоминая стоящего на тротуаре живого и невредимого мотоциклиста-каскадера, только что «разбившегося» у нее на глазах. Он обнимал светловолосую девушку, которая бережно снимала грим с его лица.

Московское небо буквально за три секунды сменило оттенки, на глазах превратившись из тревожного пунцово-красного в спокойное темно-голубое. Так бывает только весной.

27.04.2024

Свертки

Лена в растерянности бродила по большому опустевшему дому. Гости разошлись быстро, хотя разве можно называть гостями тех, кто пришел на поминки… Как называются те, кто пришел вспомнить? Или помянуть?.. А может, они и не для этого приходили, как знать…

Дом, не успевший осознать произошедшего, еще светился изнутри ее светом. Слишком быстро он осиротел, словно испустил дух, а тот не улетел и продолжает витать, наполняя пространство ее заботой и любовью.

* * *

Она любила его всегда. Да, с первого взгляда. Хотя нет, вначале он был ее мечтой. Она долго думала о нем, смаковала детали запланированной встречи, завидовала подругам, искала его, ждала и верила – он обязательно случится.

Так и произошло. Пусть это было не по ее плану, а так, как решил он сам, и все равно теперь он у нее был, и она была счастлива. Такой красивый, большой и добрый, а главное, он только ее и его никогда не нужно ни с кем делить.