Мать. Вопросы и ответы 1950–1951 гг

Если у вас большие трудности с каким-либо свойством своего характера, например, это может быть привычка сердиться, выходить из себя, и вы решили: «Больше я не буду раздражаться», то вам будет очень трудно справиться с этой привычкой. Но если вы скажете себе: «Гнев – это вибрация, которая перемещается по всему миру, она не моя лично, она бывает у всех; она блуждает там и сям, и если я затворю свою дверь, она ко мне не попадет», тогда преодолеть дурную привычку вам будет намного легче. Если же вы думаете: «Таков уж мой характер, таким уж я родился», задача становится почти невыполнимой. Но на самом деле в вас действительно есть то, что реагирует на воздействие силы гнева. Все вибрации – это нечто всеобщее, они то проникают в людей, то покидают их, постоянно двигаясь в пространстве, но они устремляются к вам и вторгаются в ваше существо настолько, насколько у вас открыты двери для них. Если к тому же в вашей природе есть что-то родственное им, то вы можете поддаться, например, раздражению, даже сами не зная почему. В мире все взаимопроникающе вездесуще и все границы произвольно-условны.

В книге одного ярого материалиста, которую я читала, утверждается, что человеческие существа – это создания, помещенные в кожаный мешок и не имеющие сообщения с другими существами. Очевидная глупость, но некоторым она помогает в жизни. Мысль о том, что они надежно спрятаны в своей скорлупе и никакой связи с внешним миром не имеют, кроме общения через ее стены, служит им защитой, не давая доступа внешним влияниям. В самом деле, глупость и ничего больше, но иногда некоторые глупости оказываются полезными! Недавно мы говорили о том, что ум не может быть инструментом для приобретения знания и что в мире идей все относительно, так что любые элементы этого мира могут служить основой вашего видения, образа жизни. Поэтому всякая наука создает свой язык, всякая религия или философия – свой, вообще в любом деле существует свой язык, и чем больше вы узнаете этих языков, тем больше у вас впечатление, что вы многое знаете. Но знать все эти языки важно; нужно прийти к состоянию, когда все эти виды ментальной деятельности будут восприниматься вами как разные формы игры, построенные на вполне относительных принципах; можно играть хорошо, можно плохо, но все это только игра. Есть люди, которые знают, как пользоваться ею, это так называемые «умные», те же, кто не умеет, – так называемые «глупые».

Нечто находится «в нас», если мы отождествляем себя с ним; если же избавляемся от такого самоотождествления, то оно должно оказаться «вне нас», так ли это?

Эти обороты речи выдают чисто субъективный взгляд на вещи. Для того, чтобы действовать, человек не может обойтись без какой-то системы, плана, разграничений, и в этом полезен именно рассудок: он все упорядочивает, отводит каждой вещи свое место и так далее, он участвует в игре и в результате такой деятельности возникают правила игры, подчиняясь которым он способен выиграть эту игру. Но что касается истинного знания, то оно приходит из другого источника.

«Недостаточно одной веры на ментальном уровне; ее нужно дополнить и укрепить верой на витальном и даже физическом уровне, верой физического тела. Если вам удастся достичь в себе, во всем своем существе, такой всеобъемлющей веры, тогда ничто не сможет устоять перед вами; но вы должны добиться того, чтобы верой было проникнуто все ваше существо, вплоть до клеточного уровня. В настоящее время некоторые ученые, например, приходят к заключению, что смерть не является неизбежностью, хотя для всего человечества это не подлежащий сомнению факт… Если бы удалось устранить этот стереотип веры с сознательного ментального уровня, затем из витальной природы и наконец из подсознательных пластов физического существа, смерть перестала бы быть неизбежностью».

Там же.

Это негативный подход в рассмотрении проблемы. Если бы у людей была вера, что бессмертие возможно, это была бы более активная позиция, а вера, что оно не просто возможно, но в будущем будет достигнуто, придала бы им значительно больше сил противостоять смерти.