Мать всех грехов

– Чепуха, они были не настолько близки, чтобы так горевать. Я, конечно, понимаю: первое серьезное увлечение, первые чувства, но это не повод запереться в своей комнате и бесконечно терзать себя. Не скрою, я по началу очень настороженно относилась к их отношениям, но, как ни странно, они даже пошли Елене на пользу, по крайней мере я так думала, но это чертово убийство! Боже, как же оно не кстати! Кому вообще понадобился этот ее Алексей? Теперь я вообще не уверена, а был ли он таким уж простым и приличным молодым человеком, каким мы его считали. Кто знает, может он вообще занимался чем-нибудь криминальным, может торговал наркотиками или еще что похуже. Одному Богу известно в какую грязь нас самих теперь втянут, начнутся неудобные вопросы журналистов, обсуждения в интернете, а имя моей дочери, чего доброго, станут трепать в желтой прессе.

– Мама, ради всего святого, не пори чушь, ты говоришь так, будто Лена уже звезда мировой величины, и всем только и дело есть до того, что происходит в нашей семье. И вообще, Алешка был отличным парнем, а не каким-то там бандитом с большой дороги, у него нормальная семья, отец был военным, героем России, между прочим.

– Можно подумать, что сын военного не может быть мошенником или связаться с бандитами.

– Браво, мама, ты, как обычно, в своем репертуаре.

– Прекрати, – сухо потребовал отец, – прекрати так разговаривать с матерью, и давай хотя бы сегодня обойдемся без твоего фиглярства. Если Елена не хочет быть сегодня с нами, пусть будет так, ей надо успокоиться. Со временем это пройдет.

– Вот именно, – раздраженно сказала Агата, – не хватало еще, чтобы ее нынешнее состояние повлияло на успеваемость в училище. С меня вполне хватило визита полицейских в наш дом и их идиотских вопросов, которые они задавали Елене. У нее скоро выступление, меня от одной мысли в дрожь бросает, что ей взбредет в голову все отменить.

– Не бойся, мама, Елена упорная девушка, она справится, если только ты со своей непомерной манией величия не доведешь ее до психушки постоянным давлением. – Снова встрял Максим. Вечное кичливое самодовольство матери порой приводило его в бешенство, для него была непостижима ее холодность и вечные менторские нотки в голосе. Он буквально кожей чувствовал, как плохо сейчас его сестре и ясно осознавал, что родители уж точно не бросятся ее утешать. Это было бы вполне естественно для других семей, но только не тогда, когда ты Розенберг.

– Отец же просил тебя! То же мне, изобличитель нашелся, вечно цепляешься ко всем, отпускаешь свои идиотские шуточки, лучше бы занялся чем-нибудь полезным, ты даже художником стал наперекор родителям, ведешь себя как грудной капризный ребенок. – Борис попытался утихомирить брата, однако попытка была явно неудачной и возымела обратный эффект.

– Чем полезным, братишка? Сидеть в офисе и горбатиться на папочкиного начальника? – с явным сарказмом в голосе ответил Максим. – Это скорее твоя задача и обязанность, раз уж у тебя в отличии от всех остальных детей в нашей семье нет других талантов. А нам, знаешь ли, некогда. Нет, серьезно, я же вижу, тебе самому до одури противно работать в этой компании, но ты ведь никогда об этом не заикнешься, верно? В этом доме принято беспрекословно подчиняться родительской воле, но ты просто чемпион, тебе в скором времени даже жениться придется по их приказу, не зря же ты окучиваешь эту богатую курочку. Я, конечно, понимаю, браки по расчёту самые крепкие, к тому же папа Лидии человек весьма небедный, но неужели это того стоит? Я хорошо знаю этого зверька, она привыкла, что ей достаточно попросить, чтобы у нее было все, что только может пожелать смертный. Скажи мне честно, братишка, тебе что, в серьез хочется стать ее игрушкой? И все ради того, чтобы мамуля и папуля погладили тебя по головке и потрепали за щечку как провинившегося щенка, который наконец-то сделал хоть что-то для них полезное. Бедный братик, все еще надеешься, что они оценят твои старания?

– А чем гордишься ты? Коллекцией своих девок? А, ну да, ты же у нас великий художник! – Лицо Ильи побагровело от злости, было видно, что он едва сдерживается, чтобы не встать и не зарядить своему обидчику между глаз. – Только больно ты кому нужен со своими паршивыми картинами!

Помимо прочих талантов у Максима был еще один – он мог кого угодно довести до белого каления.

– Довольно, – голос отца прозвучал спокойно, но в этом спокойствии было что-то такое, от чего даже Максиму на несколько секунд стало не по себе. Он, вдруг, отчетливо осознал, что Елена была права: отец стал невероятно нервным и раздражительным, хотя раньше ничего подобного за ним заметить было просто невозможно, – прекратите, вы оба, на вас противно смотреть! Максим, мне надоел этот балаган, еще одно слово и можешь убираться из-за стола.

Марк и Виктор молча наблюдали за происходящим и были явно не в восторге от возникшей перепалки.