Mater Hispania: христианство в Испании в I тысячелетии

1. Во время благочестивого воспоминания о господине моем и родном старшем брате, а еще и наставнике в святой жизни и святом учении, епископе Иоанне,[699] повинуясь как его приказаниям, так и твоим предписаниям, я замыслил в соответствии с правдивым источником, который (я не сомневаюсь в этом) был составлен со слов досточтимого аббата Цитоната, пресвитеров Софрония и Геронтия и святой памяти благочестивой женщины Потамии,[700] описать, насколько позволяют мне силы моего невежества и здоровье, житие необыкновенного отца и защитника святого епископа Емилиана, особо избранного Христом в наше время. Ho поскольку почти в самом начале, скажем так, из-за небрежности слуг, было прерван мой старательный рассказ о его добродетелях, и, наконец, когда меня захватили различные подвернувшиеся заботы и начали сотрясать бури, случилось так, что это желание как будто бы выскользнуло у меня, и, хотя ты и подгонял меня, я не мог приступить.

А теперь, как я считаю, по Божьему повелению, я пожелал посмотреть в одном кодексе то, что на ум пришло, и приказал его искать, и нашлось множество книг,[701] вдруг неожиданно обнаружилась внезапно и эта история, хотя ее и не искали, ибо уже отчаялись где-нибудь найти. Но, как говорит пророк: Меня нашли не искавшие меня (Ис.65:11),[702] хоть и не с помощью зажженной свечи, но радостью от того, что нашлась драхма,[703] возликовало сердце мое и наполнилась весельем душа; и веря, что [это произошло] не без божественного предопределения, укрепил я дух, чтобы сорвать плод послушания и покорился столь частой вашей просьбе.

2. Поэтому надиктовал я, насколько мог, ясным и понятным слогом, как и должно быть в таких делах, книжицу о жизни этого святого; и написал коротко, чтобы можно было быстро прочесть ее на торжественной мессе в его честь. Я отослал тебе, господин мой то, что было тебе предназначено, и позаботился предварить его этим самым письмом моим, передающим его на твой суд, чтобы, рассмотрев подробно, ты бы исправил или вырезал то, что не понравится; а если что понравится, пусть будет у тебя, и ты сможешь уступить тому, у кого будет желание [почитать], и воздашь благодарность Создателю нашему, в руках которого все блага. Мое дело было повиноваться; твое будет издать, если найдешь достойным. Но прошу об одном: если ты решишь, что что-то нужно исправить, то сначала исправь, а потом издавай, и не осуждай прежде, чем найдешь там что-то по душе. Я же хочу, чтобы святейший муж пресвитер Цитонат и Геронтий, пока они живы, посмотрели все, что я там написал, и чтобы это было подкреплено их всестороннем обсуждением (не ошибся ли я и в именах или делах). Το, о чем я от вас узнал, что было в прошлом году явлено здесь чудесным образом, я прибавил в конец этой книжицы, чтобы вы это получили. А также послал и гимн на праздник этого святого, сложенный, как ты приказал, шестистопным ямбом. А диктовать проповедь еще и об этом дне я счел излишним, потому что нет для меня, как мне кажется, никакого ободрения большего, чем рассказ о его добродетелях, и это добавление заняло бы столько времени, что отяготило умы слушающих.

3. Поэтому то, что я сделал, умоляю принять тебя, чьим приказаниям я повиновался, и того, любовь к чьим добродетелям побуждает и вышеупомянутых мужей свидетельствовать об увиденном, и вас ежедневно испытывать то же самое. Вы велели мне это записать, меня же побуждала сделать то, что вы приказывали, жажда получить награду. А [обязанность написать] о том торжественном празднестве, на котором произносится вслух общая месса, я возложил на сына моего, дьякона Евгения,[704] не думая, что будет отличаться от меня, если моя служба во славу этого святого мужа будет совершена его устами, ведь при всех моих раздумьях и размышлениях я чувствую его ум; в то же время считаю, что, если он в других делах мне помогает, то я должен разделить с ним наслаждение от этой платы. И пусть удостоится милость Христова сберечь невредимой вашу святость, помнящую обо мне.

Житие святого Емилиана