Mater Hispania: христианство в Испании в I тысячелетии

Действительно, если кто-либо, открыто заявляющий, что есть свято, попадает в ад, много больше те, кто втайне проповедует истину, оказываются в преисподней, ибо если такой человек будет противодействовать борьбе защитников благочестия, которой учат в палестре, конечно, ничто не поможет тайно возвещающим истину. И какой благочестивый ум поверит таковому безумию, что истина, осуждающая зло, по той причине подвергнется поношению, что нас не влекут насильственно на страдание, причиняемое язычниками, и вследствие этого само мученическое благочестие не увенчивается наградой, которая открыто оскорбляет творца преступления, почему почитатели этого же пророка, несмотря на преимущества их власти, не позволяют нам свободно нести знамя христианской веры? Словно бы должно приписать их терпимости, что мы живем среди них без утеснения веры, а не должно это скорее отнести на счет божественного определения, которое сохранило своих патриархов, пророков и апостолов среди свирепости язычников, возвысило их почестями, вознесло высокими званиями, Которое еще говорит, утешая учеников благочестивой надеждой обетований: Се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь (Мф.28:20). Вот почему не по милости этого нечестивого народа, во власть которого по нашим грехам передан скипетр Испании после падения и истребления царства готов, сильного почитанием живительной веры Христовой, сиявшего удивительным достоинством предстоятелей и блиставшего замечательным строительством базилик, – но по благодати нашего Искупителя и ради Его непрестанного присутствия Церковь удостоилась защиты Того, Кто сказал: Что лилия между тернами, то возлюбленная Моя между девицами (Песн.2:2), и снова: Среди строптивого и развращенного рода, в котором вы сияете, как светила в мире (Флп.2:15).

Но тот, кто упрямо думает дурное о Божьих святых и не страшится нечистым языком уменьшать их славу, узнает, что с этими же святыми он будет судиться на Страшном Суде, и если не будет этому предшествовать изобильное покаяние, он даст отчет перед судилищем Божьим. С каким лицом он воззрит тогда среди воинства Превечного Царя на лики, просветлевшие от славного страдания, по заслугам тех, кто отличался стойкостью, на которых он нападал с великим кощунствами, чернил дерзкими поношениями и донимал несправедливостями? Тогда праведники с великим дерзновением станут пред лицем тех, которые оскорбляли их и презирали подвиги их; они же, увидев, смутятся великим страхом и изумятся неожиданности спасения его и, раскаиваясь и воздыхая от стеснения духа, будут говорить сами в себе: «это тот самый, который был у нас некогда в посмеянии и притчею поругания. Безумные, мы почитали жизнь его сумасшествием и кончину его бесчестною! Как же он причислен к сынам Божиим, и жребий его – со святыми?» (Прем.5:1–5)

Хотел бы я, чтобы мне ответили насмешники над воинами Христовыми, склонила ли их к смерти любовь к смерти или же райское наслаждение побудило их идти на мучения, чтобы они могли избежать пламени вечной смерти. Как полагаю, никто не скажет, что святые стремятся к смерти из-за размышлений о смерти, но что временная гибель поможет им избегнуть огня вечной смерти. Вот почему им все же безотлагательно полагается это же вознаграждение, которое было причиной смерти, но не порождало желания умереть. Следовательно, пусть всякий из них, верит, чему хочет, говорит или чувствует, что хочет; та сторона, которая с величайшим благоговением почитает мучеников и воздает им честь, имеет во мне верного защитника, и где верному за свидетельство о Господе нашем Иисусе Христе полагается награда, там победа возвеличивается и их замечательными именами. Вот почему я решил, что это сочинение должно стать известным потомкам, чтобы я обнародовал в состязании суждение какого из господ и братий моих, и чтобы знал о них народ и наших времен, и будущих.