Матери

Тесса медленно попятилась к открытому окну, будто собираясь выпрыгнуть.

Она боялась, боялась его.

Но он вовсе не хотел ее пугать. Не хотел, чтобы она смотрела на него как на врага. Он хотел, чтобы она улыбалась ему, как тогда, у мистера Холмса, – доброжелательно и искренне…

– Эндрю! – крикнула она, ударившись бедром о комод. – Эндрю, иди сюда, пожалуйста!

– Он ушел, – сказал Томми, приближаясь к ней. – Сейчас здесь только ты и я. Уверяю, я ни за что не приехал бы сюда, если бы все не было настолько серьезно!

Томми протянул ей руку, чтобы она взялась за нее. Тогда Тесса бросилась к двери, и Томми ничего не оставалось, кроме как поймать ее сзади, обхватить рукой за шею и давить до тех пор, пока она не лишилась чувств.

Раз она не хочет ничего понять, значит, придется ей помочь – вразумить.

Томми уложил Тессу на заднее сиденье машины. Ночная рубашка Тессы наполовину расстегнулась, обнажив ее правую грудь. Преодолев возникшее было смущение, Томми осторожно застегнул пуговицы и сел за руль.

Она скоро очнется. Она возненавидит его за то, что он с ней сделал. Она не даст ему времени объясниться.

Что же теперь делать? Если бы хоть кто-нибудь ему подсказал! Протянул руку!

Мать.

Да, мать, ведь она, несмотря ни на что, искала его тогда всю ночь, поскольку больше не хотела расставаться с ним. Вот он, выход. Придется просить у нее помощи. При одной лишь мысли об этом у Томми отлегло от сердца. К тому же он знал, что Грэм знаком с Тессой. Когда она придет в себя и увидит его мать, то непременно успокоится.

И начнет рассуждать здраво. А он сможет все исправить. Подобрать нужные слова.

Мать, Грэм, Синди и Тесса лежат полукругом на траве; кровь, сочащаяся из ран, которыми сплошь покрыты их тела, сливаясь, образует огромную лужу, сверкающую всеми цветами радуги.

Его внимание отвлекли хлопки крыльев, резкие, похожие на хруст мнущейся бумаги. В ночи возникло что-то бесшумное, бесформенное и смутное, но ощерившееся колючками. За верхушки кукурузных стеблей цеплялись клочья тумана, казавшиеся почти прозрачными в свете полной луны.

Вдалеке, посреди поля, торчало похожее на распятие пугало. Оно казалось настоящим великаном. Томми никогда раньше его не видел – оно выросло словно из-под земли. Несмотря на расстояние, Томми различал его широко открытые, насмешливые глазищи. Слышал его прерывистое дыхание и чувствовал его влажную плоть.

А еще – резкий запах похоти.

Не сводя с него глаз, Томми медленно повернул ключ в замке зажигания.

И в тот миг, когда двигатель завелся, пугало соскочило с шеста и устремилось прямо к нему, круша все на своем пути.

Томми пулей вылетел с участка Уилкинсов. Вырвавшись на дорогу, он надавил на педаль газа и помчался вперед, изредка поглядывая в зеркало заднего вида, желая убедиться, что за ним никто не гонится.

Когда он подъехал к своему дому, тот был погружен во тьму. Не найдя у себя ключей, он сходил за запасными, которые были спрятаны под большим цветочным горшком, и открыл входную дверь. Как только он это сделал, ему вдруг на мгновение показалось, что он не был здесь уже много месяцев.

Томми уложил Тессу на диван в гостиной, потом подошел к подножию лестницы и окликнул мать и Грэма, но ответа не получил.

Поднявшись наверх, он первым делом заглянул в комнату Синди, затем – Грэма, а под конец зашел к матери.

Куда они подевались?

Уехали?

Пустились на его розыски?

Не на шутку встревожившись, Томми запер все двери на ключ. Проверил все окна на первом этаже. Осмотрел участок, освещенный наружными фонарями, но ничего подозрительного не заметил.

Вернувшись в гостиную, он связал Тессе запястья веревками, сел перед ней и стал любоваться ее безмятежной красотой, со страхом предчувствуя ее скорое пробуждение.

Прошло несколько долгих минут. Тесса шевельнула ногой, что-то пробормотала и медленно открыла глаза. Увидев его, она застонала, скривилась. И закричала, когда поняла, что у нее связаны руки.

– Не бойся, – как можно мягче проговорил Томми. – Ты у меня дома, в безопасности. Скоро вернется мать с Грэмом.

– Ты можешь хотя бы меня развязать? А то запястья затекли от веревок…

– Мне жаль, но у меня не было выхода. Я только хотел, чтобы ты меня выслушала. И не сбежала опять.

– Я не сбегу. Даю слово.

– Давай лучше дождемся, когда вернется мать с Грэмом.

– Томми, Грэм далеко. Он улетел в Нью-Йорк несколько дней назад. Он очень беспокоится за тебя, понимаешь? Позволь я ему позвоню. Он будет рад тебя слышать…

– В Нью-Йорк? Нет, он не мог улететь, он же сказал, что останется и будет помогать маме заботиться о Синди…

– Позвони ему, он сам тебе все скажет.

– А где мать?

– Не знаю. Последний раз я видела ее вместе с Грэмом в Эмпории, перед тем как она отвезла его в аэропорт.

Томми был ошарашен. У него возникло нехорошее предчувствие – он понял, что ему не следовало возвращаться домой.

– А что это за парень, который был с тобой?