Материалы к альтернативной биографии

   - ... Это когда тебя сначала страшно-страшно больно, а потом... ты никогда ничего больше не увидишь.

   - Вот гуярские бредни! Смерть - это совсем другое! Она может сесть на тебя, как бабочка, и ты даже её не заметишь. Она на не уничтожит твои чувства, а лишь изменит их, и ты словно окажешься на другой планете, где обитают миллиарды людей и Сам Бог.

   - А это кто?

   - Бог? Ну, о Нём разное рассказывают. Я думаю так: Он создал множество ангелов...

   - Которых вешают на рождество?

   - Нет. Других. Больших, живых и сильных. Он поручил им сотворить мир, дал кучу веществ, из которых можно делать что угодно. Ангелы взялись и сляпали весь этот бардак, который мы наблюдаем каждый день. А Бог стал творить Себе особый мир из какого-то иного тайного материала прямо поверх уже сделанного, как художник рисует по холсту или доске. Мы сейчас застряли в колючем волокне, но со временем выберемся...

   - Ты ведь не разбойник?

   - В общем, нет, но как понять, что лучше, жизнь или смерть... Сказано: "Плодитесь и размножайтесь". Я ли не размножился! Меня штампуют стотысячными тиражами! Каждый грамотный человек от двенадцати до тридцати лет лезет вон из кожи, чтобы казаться моим детищем! Неужели этого мало, и нужно нести на своей совести ещё такого милого зверька!?...

Джек

Я и Отец - Одно

Иоанн

   Она сидела на краю стола, свесив ноги. Мы рассматривали друг друга.

   Меньше, чем на кого бы то ни было, она походила на меня: локончики непонятного цвета, круглые щёки, большие глаза и маленький рот, говорящий:

   - Так ты всё-таки меня убьёшь?

   - Видишь ли, от жизни спасает не только смерть. Можно просто измениться. Из меня, конечно, уже ничего, лучше трупа, не получится, но ты ещё успеешь взять себе другое имя, срезать пух с головы, снять эту постыдную кукольную одежонку. Ты знаешь, что ты - девочка?

   - Да.

   - А знаешь, что в этом хорошего?

   - Нет.

   - Совершенно верно! Ничего в этом хорошего нет! Вырастешь - тоже станешь мамой, будешь бить и бранить беззащитных, слабых...

   - Нет! Я буду доброй!

   - Они все считают себя добрыми - эти чёртовы мегеры! Так что либо ты сейчас же поклянёшься постричься, переодеться, переименоваться, забыть все уроки шитья и посвятить жизнь борьбе за свободу и справедливость, либо я тебя убью! Понятно?

   - ... Н-нет... Меня не учили шитью. Я ещё маленькая...

   Вдруг рванулась вперёд, повисла на мне, со слезами вскрикивая: "Ну, убей меня! Убей меня скорее! Я не хочу здесь быть!"...

   Мои руки покрыли её всю, правая ладонь оберегала горячий затылок, губы бормотали что-то покаянно-нежное, а в горле словно застрял бриллиантовый крест.

   На столе передо мной сидел призрак ангела в голубом саване. Он поднял к моим глазам зеркало, как нож, рукояткой кверху, и я увидел в стекле умилённое, счастливо-возволнованное лицо бедного безумца Джека.

   Он обнимает своего малыша. Он никогда его не покинет, и не будет этих тридцати кошмарных лет, этих шрамов и снов. Леди Кэтрин станет королевой сказочной страны. Весь мир исполнится добра. Во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Аминь.

Эпилог

   Вечер. Я сижу за столом и пишу.

   За моей спиной Мэри купается в бочке из под пива и поёт какую-то балладу под аккомпанемент Джейн, кружащей по каюте с гитарой. Борсалино ходит за ней, как нянька, своим ворчаньем, наверно, ставя в пример такого тихого на сей раз меня.

   Готовые бумаги лежат у ног моего Сокровища, которое совершает таинственные манипуляции с твоим перстнем, патронами и измочаленными перьями.

   За день работы я изрядно ослабел, но никакие силы мне и не понадобятся в течение ближайшей недели.

   Это других в пути подстерегают опасности, а со мной, когда я движусь, не происходит ничего страшней дождя.

   Зато стоит лишь на полчаса зависнуть где-нибудь - и начинается чёрт знает что. Пьетро часто говорит: "Под ногами у тебя земля горит".

   Но и он, никто другой ещё не в состоянии вообразить великолепие и ужас того утра, когда лорд Байрон проснётся мёртвым.

Приложение

   Ну почему вы, мужчины, так расточительны? Написать мемуары - и сжечь! Потратить день и две ночи на поэму - и выбросить её в окно! Сочинить стихотворение - и лениться его записать! Вспомни форточку: сделай это!

   Так и быть. Вот оно - второе "Солнце бессонных":

Бессонных солнце, дрыхнущих беда!

Твой бледный луч доходит к нам сюда.

В твоём сиянии на крыше два вампира

Разыгрывают сцены из Шейкспира.

Над ними бродит Каин с фонарём

И машет им, как дьякон орарём.

Зовёт к себе он в гости Джона Китса:

С ним не соскучишься ни в церкви, ни в больнице.

Воспел он, кроме мильтонских мощей,

Ещё сто тысяч всяческих вещей:

Букеты, статуэтки, урны, вазы -

Всего и не припомнишь сразу!

Хотя, стих не об этом пустозвонце...

О чём же? Ах, ну, да - бессонных солнце!...

Там бегает бессмертный сенбернар,

Из пасти его льётся белый пар,

И я не сомневаюсь в том ни мало,

Что этот пар и образует гало,

Хотя любой индус или китаец

Вам скажет: там живёт бессмертный заяц.

Пусть говорят. Я думаю иначе.

Мне чудится в луне душа собачья.

Всех меньше и бессмысленней, но ближе,

Она лучом лицо земли уснувшей лижет.

Ей непонятен бог и чужд мамона;

Она упряма и неугомонна.

Она всем нам в пример пути верна -