Материалы к альтернативной биографии

   Джеймс положил на стол приборы, задумался...

   - ... Моя жизнь всегда была полна ловушек, а в голове заседали предрассудки. Например, я верил в какую-то фантастическую честность и добродетельность бедняков и, когда меня познакомили с одной рыбацкой семьёй, был очень рад. В их доме всё удивляло. Они не красивы, но они грустят, смеются, поют, обнимаются... От них пахнет. У них тёплые руки...

   - И вам вдруг захотелось смутить их блаженный покой? - подсказал я.

   - Нет! Что за дикая идея? Я подружился с ними,... но там была девушка...

   - Вы влюбились?

   - Да...

   - Но ваши родные были против?

   - Я, признаться, никого не спрашивал... Мы бежали на континент, жили во Франции, в Италии, потом переехали сюда...

   - Но что же случилось? Из-за чего вы расстались?

   - Наверное, из-за того, что кончились деньги. То есть их осталось совсем мало. Эмили бранила меня, проклинала нашу встречу, потом заперлась у себя. Я взял ребёнка, накинул плащ и ушёл. С каждым шагом по улице, потом - по дороге я понимал, как давно хотел этого и что с самого начала всё было неправильно. У меня всё болело, но по-другому и не могло быть, ведь я только явился на свет, - при этих словах его лицо и голос ожили страстью, поза его стала иной, гибкой, подвижной, - Только сердцу делалось легко и весело, ничего становилось не жаль. Увидев стадо на лугу, я снял с пальца обручальное кольцо и отдал пастуху в обмен на козу. Я думал только о еде и сне...

   - Так вы были женаты?

   - Да. Я делал всё, чего хотела Эмили. Сначала это было просто. Я жил, чтобы видеть её улыбку, остальное было незначительно, и мне казалось, я всё могу, но её всегда всего оказывалось мало...

   - Зачем вы забрали ребёнка? - пытливо спросила Альбин, - Зачем он вам нужен?

   - Нужен не он мне, а я - ему. У меня не было отца. У него - пусть будет.

   - Так как же его зовут?

   - Это я ещё не решил. Эмили, правда, окрестила его - худшим именем на свете - Ноа. Разве это имя вообще? Это какая-то нигиляция. Впрочем, у неё всегда с именами было туго. Я раз триста просил её не называть меня Джимом, и всё впустую...

   - Что ж, спасибо за откровенность. Может быть, теперь поделитесь впечатлениями от нас?

   - Чтоб произвести на меня впечатления, надо быть не людьми. Люди для меня теперь - вроде текущей мимо воды.

   - Вода камень точит.

   - За долгое время.

   - Ладно. Подождём. А что нам расскажет спящая красавица?

   Полина, медленно отпивающая из кружки, поставила её на стол обеими руками и чуть слышно проронила:

   - Вы знаете обо мне то, чего не знаю я сама. Расскажите вы мне, что вы сделали со мной и по какому праву?

   - По праву силы. Но вообще мы народ не злой. Мы были уверены, что ваша душа уже в лучшем мире, а с пустым телом можно делать что угодно. Нам в голову не приходило, что вы возьмёте и очнётесь, - лживо и по-хамски отчиталась Альбин, - Но уж, коль скоро так случилось, мы хотим стать вашими друзьями.

   - Любовниками?

   - Если на то будет ваша воля.

   Девушка откинула от лица чёрные пряди, обвела томным взором нас троих. Она была удивительно хороша даже в этом плачевном состоянии. Мягкие её губы начинали розоветь, в светло-голубых глазах появились искорки, но выражение лица оставалось скорбным. Джеймс промокнул рот салфеткой и вымолвил:

   - Лично меня и дюжина чьих бы то ни было воль, мисс, не принудит к сближению с вами.

   - Но это уже случилось.

   - Отнюдь. Я не только не прикасался к вам, но и впервые вижу вас так близко. Вы довольно миловидны, но я женат и разочарован...

   - А вы? - обратилась Полина ко мне.

   - Я нахожу вас чудом прелести, но как не смел, так и не посмею осквернить вас даже помыслом грубым! Всё, чего я желаю от вас, это вашего скорейшего выздоровления...

   - На самом деле, - едко усмехаясь, вставил Стирфорт, - он позарез хочет знать, что вас побудило к самоубийству.

   Это было правдой, но не отменяло моих слов.

   - Покажите мне того, кто никогда не мечтал о смерти! - проворчала в полупустую кружку Альбин и привлекла обращение Полины:

   - Так это вам я обязана жизнью и бесчестьем?

   - Никакого бесчестия вам никто не причинил, - сказал я, - Эта особа - не наш брат, а ваша сестра. Она не могла нанести вам никакого ущерба!...

   - Во всяком случае крупного, - уточнила разбойница, - Этих ребят с нами действительно не было, так что потерями мы обошлись минимальными.

   - Зато обрели такую очаровательную сотрапезницу, - любезничал я.

   - Вы ничего обо мне не знаете. Я вовсе не хороша...

   - Только не надо сейчас исповедей! - запротестовал одинокий лорд, - Самоубийство - не оспа. При большом желании и меньшем стечении народа его можно повторить.

   - Сударь! - крикнул я, - боюсь, вам придётся искать другого доильщика вашей козы!

   В нашу перепалку вмешался тут самый влиятельный голос - плач крошки Ноа, лежащего на отцовых коленях. Джеймс вытащил его на общее обозрение.

   - Не кладите на стол: плохая примета! - предупредила Альбин, благородный же родитель, не внимая совету, стыдил меня:

   - Отказываясь доить, вы не мне вредите, а ребёнку!

   - Что это? Младенец? - заинтересовалась Полина. Она даже привстала, чтоб лучше рассмотреть.

   - Успокойте его! - попросил Стирфорт.