Матерятся все?! Роль брани в истории мировой цивилизации

Не вызывает сомнения существование своеобразных детских инвектив. Инвективы сопровождают человека практически «с младых ногтей». Характерные инвективные возгласы встречаются у детей чуть ли не с первых попыток заговорить. Большей частью дети выражают своё неудовольствие словесно. С возрастом инвективные возможности увеличиваются, появляются самые разнообразные саркастические замечания, обзывания, дразнение, невыгодные сравнения, сплетни, клеветнические заявления и другие способы выражения неприязни.

Стратегия инвективного общения взрослых обнаруживает удивительное сходство с детскими дразнилками. Среди функций дразнилок – несколько полностью совпадающих со словесной агрессией взрослых.

Т. Джей подсчитал, как часто пользуются бранным словарём американские дети с 1 года до 12 лет. До одного года дети просто повторяют услышанные ими слова (например, «fuck»). В первые два года жизни соответствующий словарь вырастает до двух-трёх слов, к школьному возрасту их становится около двадцати. К подростковому возрасту таких слов примерно 30, затем это количество резко возрастает и достигает пика. Однако после этого всё зависит от социальных условий. Для сравнения: публично звучащий инвективный словарь взрослого американца может колебаться от 20 до 60 слов.

Во многих культурах дети всё чаще просто усваивают взрослый инвективный репертуар, причём непристойность инвективы порой не приходит детям в голову, они просто считают инвективу нормальным средством выражения своих эмоций. Пример из книги писателя В. Крупина:

Жена его положила сына в хомут, а я, кажется, пятилетний, пришёл с мороза погреться и вытереть сопли, увидел такое дело и, считая нормой русского языка все матерные слова, восхищённо сказал: «Ну, Анна, в такую мать, ты и придумала!»

Надо сказать, что во многих странах и культурах взрослые относятся к сквернословию детей без излишней драматизации. Известный американский психотерапевт, автор книги по семейному воспитанию H. Ginott, почти полвека тому назад предлагал матерям следующим образом реагировать на использование бранной лексики в их присутствии:

Такие слова мне очень не нравятся, но я знаю, что мальчики ими пользуются. Мне бы не хотелось их слышать. Прибереги их для раздевалки в спортзале. В нашем доме они запрещены.

Обратите внимание: абсолютного запрета на соответствующую лексику здесь нет, её использование всего лишь территориально ограничивается.

Исследователи детского фольклора отмечают как прямые заимствования инвективной лексики взрослых, так и более или менее «самодеятельное» творчество. Примеры из статьи о детской бранной лексике филолога О. Ю. Трыковой:

Дразнилки:

Борис – на яйцах повис; Света – звезда минета; Янка – лесбиянка; Максим, Максим, у тебя из жопы дым.

Загадки с подвохом:

Между ног дрягается, на «х» называется (Хобот у слона);

Красная головка работает ловко (Дятел)

Молчанка (проигрывает тот, кто заговорит первым):

Кто родился в жопе негра – отзовись!

Считалка:

Пида – раз,
Пидар – два,
Пидар – три,
Пидарасом будешь ты!

Частушка, явно заимствованная у взрослых. Алёша П. 14 лет:

Раньше были времена,
А теперь мгновенья.
Раньше поднимался хуй,
А теперь давленье.

Современного читателя может удивить, что сравнительно недавно деревенские жители специально учили детей матерной лексике. Специалисты объясняют это древней традицией, идущей от времён, когда мат ещё сохранял священный смысл. Помимо мата, для того, чтобы уберечь ребёнка от злых демонов, ему в колыбельных песнях желали смерти и присваивали «плохие имена» вроде Негодяй, Дурак, Косой, Рябой, Хворощ, Беда, Смерть, Могила или Некрас.

Примеры колыбельных:

Баю-баиньки,
Спи, маленькая,
Люли-люли,
Ух, коза этакая!
Спи, говорю, засранка!

Ой, куны, куны, куны,
Даша с Колей сикуны,
Даша с Колей сикуны,
Обоссали все штаны!

От обидных прозвищ и кличек могли образовываться неприличные фамилии вроде Огрызок, Сиська, Харя, Гнида и другие: Дебилов, Пентюхов, Сукин, Дристунов, Пердунов, Жопецкий, Говнов. Ясно, что создатели этих фамилий не имели в виду обидеть их носителей, и все эти Дристуновы и Жопецкие до поры до времени относились к своим именам спокойно.