Матерятся все?! Роль брани в истории мировой цивилизации

Число таких примеров легко увеличить. Во многих языках просто заменяется одна буква вульгарного слова, отчего прозрачность смысла нисколько не страдает, но грубость резко снижается. Например, вместо французского «Bougre!» (Чёрт возьми!) пишется «Bigre!» В романе Н. Мейлера «Нагие и мёртвые» вместо непристойного «fuck» регулярно пишется «fug». А. И. Солженицын создал псевдослово «фуй», соответственно «ни фуя» и так далее. А. Зиновьев изобрёл удачное названия для столицы, под которой легко угадывается Москва: Заибанск, а генсек в Заибанске назван им Главный Заибан. В последнем случае заменена только буква, со звуковым составом слова не произведено никаких изменений, но в результате слово выглядит приемлемо.

Попробуем понять этот феномен, когда всем всё понятно, но оглушительность непристойности исчезает и заменяется разве что лёгким шоком. Представляется, что дело здесь в связи с восприятием непристойного возгласа с древней магической формулой, в которой соответствующее слово, ныне непристойное, имело магический смысл. Общеизвестно, что в магической формуле было недопустимо малейшее искажение не только слов, но даже их порядка. Переставить слова в молитве означало лишить её силы или даже, наоборот, превратить её в «бесовский заговор». Магический смысл слова исчез, а древнее восприятие его сохранилось. Отсюда даже незначительное искажение и сегодня воспринимается как «совсем другое дело». Одновременно ощущаемая связь с подлинником мешает воспринять выражение как целиком «невинное».

В прямой связи со сказанным отметим английскую инвективу «Deuce!» (чёрт, дьявол). Вначале она писалась «Deus!» или «Dews!» Это ругательство парадоксальным образом возводится большинством исследователей к латинскому слову «deus», обозначающему «Бог». Существует предположение, что на такое понижающее использование слова повлияло «deuce» – «двойка», низшая, самая малоценная карта, символ невезения.

Но такое объяснение не исключает и первого. Если инвектива «Чёрт!» происходит от восклицания «Бог!», то перед нами очень интересный пример того, как два понятия при всей их полярной противопоставленности, а точнее – именно в силу этой противопоставленности – начинают заменять друг друга.

Другими словами, исследуемое слово обладает двумя противоположными значениями и, что ещё более важно, эти два значения сосуществуют, так сказать, на равных, реализуясь в одном и том же контексте одновременно.

«О, если бы мог выразить в звуке…»

Вот несколько примеров, когда для выражения противоположного значения берётся слово и в нём меняется «только» ударение или заменяется «только» один звук. Ассоциация с прежним значением остаётся, но «плюс» меняется на «минус».

Во французском языке «cochon» (свинья) произносится двояко: с ударением на последнем слоге, как и положено во французском языке, когда слово призвано обозначать известное домашнее животное, и на первом слоге – в метафорическом, оскорбительном смысле («Ах ты, грязная свинья!»).

Точно также переносится ударение во французском «Vous etes miserable!» («Вы подлец!») и «C’est barbare!» («Это варварство!»). Лингвисты отмечают, что ударение здесь придаёт высказыванию яркую эмоциональную окрашенность. Barbare в любом случае обозначает варварство, но произнесённое с обычным французским ударением, то есть на последнем слоге, оно означает «варварство» почти терминологически (сравним «период варварства»); с переносом же ударения речь пойдёт уже о чьём-то возмутительном, грубом, «варварском» поведении, нарушающем общепринятые правила.

В фарерском языке есть выражение «Jesuspapi» (Отец Иисус), котрое имеет хождение как в детском языке, так и в виде брани. Однако в детском языке ударение падает на Jesus, а в инвективе – на papi.

Помимо переноса ударения в этой эмоциональной функции могут быть использованы изменения в произношении отдельных звуков. В англоязычной практике общей тенденцией является, по-видимому, произнесение долгой гласной, когда слово эмоционально нагружено, и краткой – при слабой или нейтральной эмоциональности, хотя это правило нельзя назвать универсальным.

Во всяком случае, отмечается, что слово «ass» обозначает просто осла как домашнее животное и произносится [æs]; когда же оно употребляется в оскорбительном смысле («Какой же ты осёл!»), нередко предпочитается произношение [æ:s]. Правда, в последнее время форма с кратким гласным, по-видимому, предпочитается в обоих значениях. Дело в том, что ass, как известно, может употребляться ещё и в вульгарном смысле как русское «жопа», так что ass в любом случае звучит достаточно грубо, хотя и не так грубо, как близкое по значению arse [α:s].

Сравни озорной стишок:

There was a young lady called Glass,
Who had a beautiful ass,
Not round and pink,
As you might think,
But gray, and had ears, and ate grass.