Материя

– Формально – нет, ваше высочество, – ответил Лератий. – Окты признают наш приоритет в находке. Однако они считают, что когда-то этот объект мог принадлежать им по праву первородства, а потому проявляют к нему особенный и глубокий интерес.

Орамен оглянулся:

– Я здесь не вижу ни одного окта. Откуда вам все это известно?

– Они связывались с нами через специального эмиссара по имени Савид, ваше высочество, – сказал Поатас. – Он несколько раз появлялся в этой камере и консультировал нас.

– Мне об этом не доложили, – заметил Орамен.

– Вы были ранены, лежали в постели, ваше высочество, – сказал Поатас, опустив на мгновение глаза на доски у себя под ногами.

– Значит, это случилось совсем недавно. Понятно, – сказал Орамен; Поатас и Лератий одновременно улыбнулись ему. Принц одарил их ответной улыбкой. – Господа, если вы считаете, что нам следует согласиться на помощь октов, пусть будет так. Пусть они доставляют сюда свои замечательные технологии, свои машины-коммуникаторы. Но вы должны сделать все возможное, чтобы узнать, как работают эти аппараты. Договорились?

У его собеседников вид был одновременно удивленный и довольный.

– Конечно, ваше высочество! – воскликнул Лератий.

– Да, ваше высочество! – сказал Поатас, наклоняя голову.

Остальную часть дня Орамен провел, создавая механизмы маленького государства, – или по крайней мере, следил за тем, как это делают другие. Помимо всего прочего, они возрождали распущенную армию, превращая недавних солдат, успевших стать землекопами, обратно в солдат. Нехватки в людях не было – была нехватка оружия. Бо́льшая его часть вернулась на склады в Пурле. А это означало, что придется выкручиваться с наличными запасами. Положение вскоре должно было улучшиться: некоторые мастерские Колонии уже переключались на производство оружия, хотя высокого качества ждать не приходилось.

Все это Орамен поручил в основном средним и младшим офицерам и руководителям. С самого начала он попытался собрать всех высших чинов, назначенных в Колонию тилом Лоэспом, включая и генерала Фойза, и отправил в Рассель – якобы для разъяснения своих действий. На самом деле он просто хотел избавиться от людей, которым больше не мог доверять. Некоторые из новых советников предупреждали, что он отсылает в стан врага знающих людей, которые ясно представляют себе все сильные и слабые стороны создаваемой армии. Но Орамен считал эти доводы недостаточными, чтобы оставить генералов, а арестовывать или интернировать их он не хотел.

Фойз и другие хотя и неохотно, но все же убыли на поезде. Через полчаса отправился второй поезд, полный солдат, лояльных Орамену, и огромного количества взрывчатки; военные получили приказ заминировать все мосты между Водопадом и Расселем и охранять их, по возможности не вступая в боевое соприкосновение.

Орамен отложил, насколько то было прилично, все встречи и удалился в свой вагон, чувствуя острую потребность вздремнуть. Доктора все еще рекомендовали ему провести в постели несколько дней, но он не соглашался, не мог согласиться. Он поспал часок, а потом навестил Дроффо, который выздоравливал в главном санитарном поезде.

– Быстро вы развернулись, – сказал Дроффо, все еще забинтованный и не до конца пришедший в себя. Многочисленные порезы на его лице были прочищены и заживали на воздухе, хотя на одной щеке пришлось наложить пару швов. – Фойз уехал без шума? – Он покачал головой, и на лице его появилась гримаса боли. – Наверное, помчался строить козни вместе с Лоэспом.

– Думаешь, они перейдут в наступление? – спросил Орамен, сидя на раскладном кресле рядом с кроватью Дроффо в отдельной палате.

– Не знаю, принц. Есть известия от тила Лоэспа?

– Никаких. Он сейчас не в Расселе и, может, еще ничего не знает.

– Я бы трижды подумал, прежде чем отправляться на встречу с ним, это уж точно.

– Думаешь, он лично стоит за всем этим?

– А кто же еще?

– Ну, мне казалось… может, его окружение.

– Например? – спросил Дроффо.

– Блейе, Тохонло и им подобные?

Дроффо покачал головой:

– У них на это не хватило бы мозгов.

Орамен не мог больше вспомнить никого по имени, кроме генерала Фойза. Уж конечно не Верребер. Относительно Часка он не был уверен, но с другой стороны, экзальтин не имел никакого влияния при дворе, будучи величиной малозначительной. Орамен привык видеть тила Лоэспа в окружении других людей – офицеров и чиновников, – но среди них не было (о чем и говорил Дроффо) постоянных, хорошо узнаваемых персон. Функционеры, лакеи, подручные – но никаких настоящих друзей или доверенных лиц, известных Орамену. Или он про них ничего не знал, или их не существовало. Орамен пожал плечами.

– Но тил Лоэсп? – сказал он, нахмурившись. – Не могу себе представить…

– Воллирд и Баэрт были его людьми, Орамен.

– Я знаю.

– Есть что-нибудь о Воллирде?

– Ничего. Пока не нашли. Еще один призрак, витающий над раскопками.

– И Тоува Ломму приставил к вам тил Лоэсп, разве нет?

– Тоув был моим старым другом, – возразил принц.

– Но он был обязан тилу Лоэспу своим выдвижением. Будьте осторожны.

– Я осторожен. Хотя и с опозданием.