Матиуш на необитаемом острове

Матиуш не торопится. В сумке, переброшенной через плечо, запас еды на целый день. Дормеско привык к его далеким походам.

Идет Матиуш, идет, и чем труднее дорога, тем большее в нем поднимается упорство. Сперва то здесь, то там блестели лучи солнца, но теперь уже никакого просвета, все окутал зеленый полумрак. Уже не слышен шум моря. Тишина, даже птицы не поют.

Идет Матиуш, идет и чувствует — он устал. Сел позавтракать. Отрезал ломтик хлеба, кусок сыра, подкрепился. И только теперь пришло ему в голову: «А если я заблужусь?»

Нужно было раньше об этом думать, но Матиуш был молод и неопытен.

Он по-прежнему не боялся, но зашагал быстрее. Остров маленький, если Матиуш будет идти все время в одном направлении, то рано или поздно выйдет к морю. В конце концов, он снова вернется на ту самую дорогу, он узнает ее по следам, по смятым листьям и сломанным веткам.

Да, но следы почему-то уходят в разных направлениях. Могли пробегать звери. На снегу, на песке можно различить след человека и зверя, но не в таком густом лесу.

Идет Матиуш, прислушивается, разглядывает все вокруг и жалеет, что не взял компас, который показывает четыре стороны света.

Отдохнул немного — снова идет. Подкрепился, потому что был слегка голоден, а к тому же сумка давила на плечи. И потом шел до самого вечера.

Да, видимо, придется переночевать в лесу. Надо выбрать дерево, осмотреть внимательно, не задумала ли там змея переночевать. Конечно, ночевать в лесу довольно опасно, но не более многих других приключений, которые случались с Матиушем.

И уже неторопливым, усталым шагом пробирался Матиуш вперед, когда вдруг услышал какие-то звуки, как будто кто-то плачет или поет, или взывает о помощи.

Может быть, ему только почудилось.

Осторожно пошел он в том направлении, откуда доносился голос, и вскоре вышел на поляну. Посредине ее возвышался холм, а на холме стояла башня.

Башня была каменная, у основания широкая., кверху сужалась.

«Что это может быть?»

Какой-то голос доносился из башни, то ли пение, то ли стоны.

«Посмотрю», — подумал Матиуш.

Он обошел башню, но входа нигде не было. Нужно подать какой-нибудь знак, сигнал, решил Матиуш и выстрелил в воздух. Ему ответило эхо, и снова — тишина.

Так стоял Матиуш возле башни, не зная, что делать. И вдруг огромный камень у основания отодвинулся, Матиуш увидел отверстие. Он подошел к нему и заглянул внутрь, удивленный.

Внутри башни он увидел семь лестниц, одна над другой, опертых о каменные выступы. У каждой лестницы было семь ступенек. Но если ступеньки нижней лестницы были расположены близко друг от друга, так что подниматься по ним было легко, то чем выше, тем все более увеличивалось расстояние между ними. Тому, кто дошел бы до верха, было бы чрезвычайно трудно подниматься. И еще он заметил, что нижние ступени первой лестницы были толстые и крепкие, но чем выше, тем они были тоньше — казалось, стоит на них ступить, и они сломаются.

Но больше всего Матиуша удивило, почему в башне так светло, хоть нет ни одного окна.

Матиуш взглянул вверх: там, высоко-высоко сидел какой-то человек, в сером холщовом рубище, подпоясанном веревкой.

В ту минуту человек начал спускаться. Он двигался удивительно быстро и ловко, как будто летел. Его длинное рубище закрывало ступени, и Матиушу казалось, что он даже не становился на них — иначе они должны были сломаться. И вот уже перед замершим от удивления Матиушем стоит длиннобородый старец и смотрит на Матиуша таким грустным взглядом, каким даже грустный король никогда на него не смотрел.

И Матиушу почему-то пришло в голову: «Это реформатор, которому ничего не удалось».

Старик поднял руку, и сразу стало темно. И Матиуш услышал тысячу разных голосов, крики, смех, рыдания, какой-то неясный шум… И в темноте увидел Матиуш диск часов с цифрами, которые ярко светились, и медленно подвигались две огненные стрелки: большая и маленькая.

Смотрит он на часы, не может глаз оторвать, а в ушах гул… И не знает Матиуш, сколько это продолжалось.

Вдруг внизу, почти у самой земли, зажглась маленькая зеленая лампочка, и Матиуш увидел железную крышку люка. Отшельник наклонился и легко, одним движением поднял ее. Под нею оказалась лестница, спускавшаяся так низко, что конца ее не было видно. Старик стал спускаться в подземелье, и Матиуш последовал за ним. При этом он не испытывал ни особого желания, ни страха, просто шел за стариком так, словно должен был идти.

Долго они спускались все ниже, ниже, пока не очутились в узком коридоре, прошли его, прошли еще другой коридор, такой низкий, что старик даже наклонился, и вышли на берег моря, у самой реки, как раз в том месте, где Матиуш привязал свою лодку.

Старик молча указал Матиушу на лодку и исчез в лесной чаще.

Матиуш зачерпнул рукой воды в реке, напился, потому что губы у него пересохли, и сел на землю — он чувствовал себя очень усталым. «Что все это значит?» — думал он.

Впоследствии, размышляя над этим приключением, он не раз задавал себе вопрос: «А может быть, все это мне приснилось?

Нет.