Матушка-Русь

Впрочем, однажды Дикаренок чуть не навлек на себя серьезные подозрения. Он забрался в соседский чулан и ворошил старые кожи. И понадобилось же хозяйке ночью пойти в чулан. Соболь затаился, когда открылась дверь. Желтый трепещущий огонек свечи бросил свет на пыльные стены, сундуки, ворох кож. Хозяйка наклонилась и стала перебирать кожи. Дикарь метнулся через нее, хозяйка с визгом опрокинулась в угол.

Потом она клялась, что на нее прыгнул черт. Да, да, она даже видела у него кривые рожки и копыта.

Но большинство деревенских начали догадываться, что этот «черт» живет у тетки Евдохи. Недаром у тетки Евдохи «вся живность с причудом».

Есть у нее собака — белый косолапый Топ с черным неровным пятном вокруг левого глаза. Топ — отчаянный скандалист. Вечно лезет в драку с соседскими лайками, и уже через минуту с неистовым визгом мчится к дому, спасаясь от разозленных псов. А тетка Евдоха, заслышав его вопли, спешит выручить незадачливого любимца.

— Ироды окаянные! — ругается она на собак, разгоняя их пинками. — Управы на вас нету!

И, подхватив Топа на руки, несет домой. Долго и заботливо лечит его прокушенное ухо или ободранный нос.

Другая живность у тетки Евдохи — рыжий кривой петух, злющий, как цепной пес. Мальчишкам от него проходу нет. Да и сама тетка выходит во двор не иначе как с полотенцем. Клюется петух больно, с защипом.

Прежде чем накормить кур, тетка Евдоха выдерживает бой с петухом. Только распахнет она дверь, а тот уже, нахохлившись, летит к ней со всех ног. Тетка ждет с полотенцем. Петух подскакивает боком, смотрит на тетку снизу вверх здоровым глазом, по-смешному наклонив голову. Налетит, тетка — хлоп его полотенцем. Встряхнется рыжий драчун, заворчит. И опять боком-боком подскакивает к тетке Евдохе.

— Подойди, подойди, ирод, — грозно наступает она. Загонит петуха в угол, набросит полотенце ему на голову и спутает им строптивую птицу. Возьмет в охапку и идет рассыпать овес курам. А петух сопит и мотает запеленутой головой. И только когда овес насыпан в длинное корытце и все десять кур копошатся около него, тетка Евдоха отпускает пленника на свободу. Петух, издав победный клич, снова норовит налететь на хозяйку.

— Извел он меня, — жалуется тетка Евдоха соседкам. — Вконец извел. Вон — все руки исклеваны.

— Так заруби его, — советуют ей.

— Как так — заруби? — возмутится вдруг тетка Евдоха. — Он, поди, курам защитник, должность свою справляет. Не то что ваши заморыши! — Она смотрит на собеседника так, словно он предлагает ей совершить преступление.

С утра до вечера воюет тетка Евдоха со своей живностью. Но больше всего хлопот от соболенка. Он — «всем иродам ирод».

Однажды тетка Евдоха резала на столе мясо. Дикаренок дремал на спине Топа в углу на кухне. Топ подергал ухом и, вскочив, начал остервенело чесаться. Сброшенный соболенок в обиде укусил его за нос. Топ взвизгнул и поднял отчаянный лай. А зверек прыгнул на шкаф и урчал. В шкафу звенела посуда.

Тетка Евдоха огрела Топа полотенцем и вдруг всплеснула руками: соболь тащил к окну огромный кусок мяса килограмма в три весом.

— Стой, стой! — заголосила она.

Бросилась к окну, столкнула цветок и кринку с молоком. Кринка упала в крапиву и лопнула.

Дикарь забрался на чердак.

Тетка Евдоха, кряхтя, поспешно лезла на чердак.

Соболь сидел у трубы и с хрустом грыз мясо.

Тетка Евдоха даже глаза зажмурила от ужаса — мясо стало черным от налипшей пыли.

— Ах ты, ворюга! Я тебе!

Она осторожно пошла на соболя.

— Дикарек, Дикарек, ну иди сюда. — Она уже была совсем рядом со зверьком. Соболь ел мясо, глаза его поблескивали в полумраке.

Осталось только протянуть руку и схватить зверька. Тетка Евдоха медленно тянулась к нему. Соболенок отпрыгнул в сторону, тетка Евдоха больно ударилась лбом о стропила. На голову ей посыпалась пыль.

Соболя уже не было на чердаке. Он пробежал по крыше на ворота, потом на крышу сарая.

Внизу заливался Топ. К нему присоединились еще две собаки. Дикаренок спокойно перебрался на рябину и устроился на толстом суку.

Начали собираться деревенские. Хохотали, переговаривались, указывали на соболя. Прибежала и тетка Евдоха. В отчаянии она запустила в Дикаренка палкой.

— Три кило, почитай, упер, ирод!

И тетка Евдоха решительно направилась к избе Бедуна.

— Забирай куда хошь своего зверюгу, — заявила она Бедуну. — Извел, как есть всю извел.

Бедун поскреб затылок.

— Оно бы можно и в лес снести. В заповедник.

— То есть как в заповедник? — не поняла тетка Евдоха. И вдруг вскипела. — Это соболька в заповедник? Твой он, что ли? Ишь как распоряжается чужим владением!

— Сама же говоришь… Житья нет, мясо украл…

— Мало ли что говорю? — тараторила тетка Евдоха. — На то он и зверь, чтобы мясо есть. И не отдам я его для твоих заповедников. Заведи своего, а потом заповедничай.

Тетка Евдоха гордо прошла мимо собравшихся у рябины женщин и мальчишек, распинала собак, своего Топа подхватила на руки и скрылась за воротами.

Вечером она написала Константину Максимовичу письмо: «Сходи в правительство и скажи, чтобы Бедуну такое указание дали не приставать ко мне. Дикаренка я не отдам ни для каких заповедников».