Матушка-Русь

…В окно тетки Евдохи постучали. Она выглянула. На улице стоял Бедун и «начальник из экспедиции». Тетка Евдоха торопливо вымыла руки, начала рыться в сундуке. Появилась она перед гостями в шелковом черном с цветами платке, в новеньких красных домашних туфлях. Маленькая, полная, держалась она степенно, как на гулянье.

— Тетка Евдоха, говорят, у тебя Мурка окотилась?

— А ты не ори, — оборвала Бедуна тетка Евдоха.

— Да я не ору. Мурка твоя…

— Ну вот и не ори. Не глухая, — спокойно продолжала она. И повернулась к Константину Максимовичу. — По какой надобности ко мне, начальник? Заходи в избу, поговорим.

С превеликим трудом удалось Константину Максимовичу втолковать тетке Евдохе, для чего нужна ее кошка.

— Ты хочешь моей кошке этакую образину подложить! — возмущенно всплеснула руками тетка Евдоха. — Сожрет ее Мурка. Как есть сожрет. — Она погладила соболенка и неожиданно ласково произнесла: — Сиротинка ты, сиротинка. — Вздохнула. — Ну, ежели с научной целью — подкладывай.

Гнездо кошки Мурки было устроено за печкой. Три слепых полосатых котенка спали, уткнувшись в материнское брюхо. Мурке поднесли соболенка. Кошка настороженно принюхивалась, глаза ее загорелись, короткий хвостик нервно подергивался. Она чуть не схватила соболенка, Константин Максимович вовремя отдернул руки.

— Теплой воды нужно.

— И с водой одинаково сожрет, — махнула рукой тетка Евдоха. Но долила в ведро горячей воды из чугуна, потрогала воду ладошкой и поставила посередь избы.

Константин Максимович достал котенка из-за печки, окунул его в воду, стал мыть. Котенок открывал красный ротик и тонко пищал. Мурка металась от него к гнезду и призывно мяукала.

— Виданное ли дело — котенка, как дитя, водой крестить! — возмутилась тетка Евдоха.

Решительно отставила ведро, отобрала котенка. И стала осторожно купать его сама. Константин Максимович переглянулся с Ведуном, улыбнулся.

Когда все три котенка были вымыты и Мурка, мурлыкая, вылизывала их в гнезде, в той же воде искупали соболенка. Константин Максимович осторожно положил его к котятам. Тот неловко втискивался между ними. Мурка недоверчиво обнюхивала подкидыша. Теперь от него пахло котенком. Тетка Евдоха склонилась над ней.

— Ну, лизни его, сынок он твой. Ну, лизни, — упрашивала она.

Соболенок, растолкав котят, принялся сосать приемную мать, а Мурка вдруг, мурлыча, так же старательно стала вылизывать его мокрую бурую шерсть.

— Другая бы, конечно, не приняла. А моя Мурка по всем статьям науки подходит, — гордо заключила тетка.

Она потчевала гостей чайком с душистым смородинным вареньем, вела степенную беседу с Константином Максимовичем о том, как ухаживать за соболенком. На Бедуна она не обращала внимания, только и сказала:

— Угощайся и не мешай нам с умным человеком разговаривать.

«ВСЕМ ИРОДАМ ИРОД»

Время шло. Соболенок вырос, окреп. Он оделся в короткую летнюю шубку с ярким оранжевым пятном на груди. У него была острая смышленая мордочка с черным подвижным носиком. Округлые ушки вечно настороже, в глазах — дерзость и любопытство.

Тетка Евдоха раз в месяц отправляла Константину Максимовичу короткие письма: «Поклон от Дикаренка. Живет он как полагается, по-научному. Спокойный зверь. Узнай в Москве, не продают ли намордники для соболей. А то у петуха моего полхвоста выгрыз. И никакой на него управы».

Константин Максимович хохотал, получая такие письма. Однажды посоветовал тетке Евдохе попробовать приучать соболя к клетке, но в ответ получил такое гневное послание, что больше не рисковал давать подобные советы.

Соболенок был юрким и озорным. Настроение его менялось с поразительной быстротой. Он мог, сидя на плече у тетки Евдохи, ласково тереться о ее щеку и вдруг укусить ее за ухо. Тетка Евдоха хваталась за полотенце, а зверек уже качался на створке окна и глядел, как копошатся синички на рябине. Веселое житье у Дикаренка.

Изба тетки Евдохи стоит на взгорье на краю деревни За огородом начинается редкий осинник, а за ним — крутой обрыв к речке Змеинке, прячущейся в ивняке.

Дикаренок рыскает по деревне, дразнит собак, дерется с кошками. Ночью забирается в чей-нибудь погреб — полакомиться сметанкой и поворошить мясные и рыбные запасы. А то для забавы проникнет в курятник и там поднимет такой переполох, что всю деревню разбудит. Хозяева прямо с постели, в нижнем белье, прибегут в курятник — кто с вилами, кто с ружьем. Торопливо чиркают спичками, а соболька и след простыл.

Потом в деревне долго гадают: от чего бы всполошиться курам? Не иначе — лиса побывала. Но почему тогда все куры целы? Ломают головы деревенские и над пропажами в погребах. Вина падает на кошек, им по очереди достается за чужие провинности.

На соболька никто не подумает: приди с утра к тетке Евдохе — он преспокойно спит, свернувшись на печи с котятами и бесхвостой кошкой Муркой.