Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века

Характер нового монарха был неприемлем для Яхьи и других приверженцов Малика. Однако Хакам вовсе не был чужд религии. Он был воспитан набожным человеком его деда, который совершил паломничество в Мекку, и научил своего воспитанника уважать религию и духовенство. Ему нравилось беседовать с теологами, он безмерно уважал кади, даже когда они выносили решение против его родственников, ближайших друзей или его самого. Однако вместе с тем он был веселым и общительным человеком, желавшим испить жизнь до дна, и аскетические идеалы факихов не имели для него привлекательности. Несмотря на их неоднократные увещевания, он оставался страстным любителем охоты, что, разумеется, не могло им понравиться. Хуже того, он считал запрет вина неразумным и ненужным. Однако все эти ошибки они могли ему простить. Непростительным для них было лишь одно обстоятельство. Ревностно относящийся к собственной власти, он отказывался дать им такое господствующее положение в государственных делах, какое они, по их убеждению, заслуживали. Представляется, что он не хотел – или не мог – осознать, что факихи, объединенные новыми узами маликизма, стали в государстве силой, с которой суверен не мог не считаться.

Разочарованные в своих надеждах, полные священнической гордости, которая становится несгибаемой, когда скрывается под покровом смиренности, теологи трансформировались в демагогов. Не жалеющие клеветнической риторики, они никогда не упоминали о своем суверене без ужаса и читали молитвы о его обращении. Например: «О, распутник, упорствующий в своем пороке, который презирает заповеди Бога, спаси себя от беспутства, в котором ты погряз, и пробудись от твоей греховной апатии!» Настроенные предвзято ренегаты Кордовы с готовностью трансформировались, в соответствии с желаниями теологов. Они начали с молитв за закоренелого грешника и однажды, когда он гулял по улицам столицы, забросали его камнями. Но только монарх и его телохранитель пробились через толпу, и в 805 году восстание было подавлено.

Яхья, Иса ибн Динар и другие теологи после этого устроили заговор с некоторой частью знати и предложили трон Ибн-Шаммасу, двоюродному брату Хакама. Ибн-Шаммас ответил, что, прежде чем согласиться на предложение, он должен узнать имена тех, на кого может положиться. Заговорщики обещали составить список своих сторонников и определили дату, когда они ночью придут во дворец и передадут его принцу. После этого Ибн-Шаммас посетил Хакама и рассказал ему о заговоре.

Монарх выслушал его с большим недоверием и возмущенно сказал:

– Ты хочешь обратить мой гнев на самых уважаемых людей столицы. Клянусь Аллахом, ты должен доказать свои слова или лишишься головы.

– Да будет так, – ответил Ибн-Шаммас. – Только пошли человека, которому ты полностью доверяешь, ко мне в ночь, названную мной.

Хакам согласился и в назначенный час отправил во дворец брата своего секретаря Ибн аль-Хада и своего любимого пажа Гиацинта – испанского христианина. Спрятав их за шторой, Ибн-Шаммас принял заговорщиков и сразу пожелал узнать имена тех, на кого он может положиться. Пока заговорщики зачитывали имена из списка, Ибн аль-Хада их прилежно записывал. Но в списке оказались имена людей, считавшихся абсолютно преданными суверену, и секретарь, опасаясь, что услышит собственное имя, счел разумным выдать свое присутствие скрипом пера. Услышав этот звук, заговорщики вскочили со своих мест, обвинили Ибн-Шаммаса в предательстве, назвали его врагом Бога. Многие из них обратились в немедленное бегство. Среди них был Иса ибн Динар и Яхья. Они нашли убежище в Толедо, городе, заявившем о своей независимости. Другим повезло меньше. Семьдесят два заговорщика, включая шесть представителей высшей кордовской знати, были умерщвлены.

В 806 году, во время отсутствия Хакама в столице, – он отправился подавлять восстание в Мериде – население Кордовы снова восстало. Ситуация стала тревожной, и султану пришлось возвращаться в столицу в большой спешке. Мятеж был подавлен, а его главные защитники – обезглавлены или распяты.

Если эти массовые казни недостаточно устрашили население Кордовы, ужасная судьба обитателей Толедо показала им, что Хакам, по природе мягкий человек, все больше ожесточается из-за мятежных настроений подданных и не брезгует ни широкомасштабными убийствами, ни предательством, чтобы только подавить бунтовщиков.