Мажор

Итог встречи: минус один стул и десяток фарфоровых кошечек в торговом зале, осколки от которых теперь мерзко хрустели под подошвами. И еще кавардак, по которому прослеживались петляния Хака. К счастью, дверь в квартиру надежно изолировала шум, и мне не пришлось в разгар «процесса убеждения» отвлекаться на визги занимавшихся подготовкой к похоронам старух, а то мог упустить гада — метнувшись от первых выпущенных техник, Хак почти успел добраться до выхода. Вот только не учел, что с дверью я недавно вдумчиво поработал на предмет доступа. Основная защита шла от несанкционированного вторжения со стороны улицы, но и изнутри кое-что интересненькое имелось — что бы Санни ни говорил, а воображение у меня очень хорошо работает!

Формально дача слова — деяние сугубо добровольное. И многие ошибочно полагают, что обязательным условием является наличие магии у дающего, я сам так долгое время считал до некоторых разъяснений Василия. Начитанный брат-побратим просветил: есть исключения, при наличии достаточной силы у принимающей стороны и особой истовости клявшегося, магия могла зафиксировать слово немага.

С первым проблем не наблюдалось — даже «вуали» хватило бы, а у меня как-никак уже «мантия» имелась. Со вторым… задыхающемуся в пылевой удавке Хаку очень хотелось жить. Он до последнего не верил, что я всерьез, что у меня хватит духу, и где-то был прав — на пятом раунде угроз концентрация дрогнула, никогда еще я не удерживал одну и ту же технику столь долго. С трудом затянув петлю обратно, я почти решил, что все же проще прибить отчаянно тянущегося ко мне сильного противника и отправить проверенным путем «смотреть на Дюка из-под люка». Обошлось, той вспышкой сопротивление закончилось, при назначенной мною последней попытке Хак судорожно засипел:

— Я поклянусь!

Дежавю: Хак сидел на воняющем сивухой диване и ровно воду лакал собственное пойло, а я снова устроился за конторкой и крутил в ладонях початую бутылку, не доверяя рукам. Это моему рабу не зазорно стучать стеклом об стекло, украшая испорченную обивку подлокотника новыми пятнами самогона, а мне, хоть и не терпелось залить бушующий в крови пожар, показывать слабость не давала все та же гордость. Да и осторожность тоже — какой бы жесткий вариант слова

я ни выбрал, всегда имелась теоретическая возможность его обойти, и не стоило подавать собеседнику ненужных мыслей.

— И как мне жить теперь?

— Как жил, только причинить вред ты мне теперь не сможешь.

— А что будет, если попробую?

— Понятия не имею… — я равнодушно следил, как рванувший ко мне Хак оседает, задыхаясь. Все равно ведь попытается, так почему не сейчас? Заодно и мое любопытство удовлетворил.

— Так ты говоришь, Мурза будет в гневе на мое самозванство?

— Да срать Мурзе на тебя и на лавку, пока взносы ему в общак капают, а от общества нет жалоб! — грубо, но по делу выдал Хак, пробуя границы дозволенного. Вырванная насильно клятва на его хамство не отреагировала.

— Та-а-ак! — угрожающе протянул я, когда дошли его слова, после драки я заметно подтормаживал, — Оставь бутыль в покое! — сурово приказал на новую наливаемую порцию. Хак недовольно зыркнул из-под слипшихся волос, но приказ выполнил, — Давай-ка, дружок, с самого начала!

«Как же мне повезло, епта! — думал я, не выдержав и отхлебнув коньяк прямо из горлышка, — Как же мне повезло, что терпение кончилось на шантаже!»

Неохотно рассказывавший Хак поведал историю, поставившую с ног на голову, только недавно сложившуюся у меня в голове картину мира: Рустамчик, а точнее его бабуля, расстаравшаяся для непутевого потомка, слушок обо мне-«внучке» по округе запустила — потрепаться с соседками бабка любила, но Мурза (вот его, однако, просто бандитом не назовешь!) чуть ли не с самого моего появления прекрасно знал, что я дяде Жоре не наследник — как оказалось, доктор Жедов имел собственные «гешефтики» с местным криминалом и без проволочек проинформировал босса о реальном положении дел. Особой сентиментальностью «дон Мурзилио» не отличался, но Креста он знал давно и ценил, поэтому приказал оставить все как есть — ему понравилось, как я за стариком ухаживаю, этот момент ему все тот же Жедов доложил. А в ответ на справедливые, в общем-то, опасения своих подчиненных — не попытаюсь ли я захапать точку себе, не поленился и сходил посмотреть на меня лично, после чего вынес вердикт:

— Не захапает, характер не тот, честность на лице написана. Ну, а если попробует… — и сжал в кулак свои покрытые черными волосами короткие пальцы, намекнув на предположительную развязку.

К озвученному мнению Мурзу привели моя плохая выучка кланяться и дерзость в разговоре с вышестоящими (на этих словах Хака испытал обиду — я-то сам считал, что неплохо справился с ролью угодливого продавца-консультанта). Но, получается, недостатки сыграли на руку — после еще одной проверки в виде пиал, которую я с подсказкой Рустама прошел, показав, что принимаю правила игры, интерес босса ко мне исчез. Его даже мои поделки не впечатлили!